Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— Я тоже знал, что вы – полувейла, – уверенно сказал Снегг. – Знал почти с самого начала. Когда профессор Дамблдор подписывал поручительство за вас, чтобы вас допустили к учёбе и выдали палочку, нужны были подписи ещё двух свидетелей. Директор выбрал меня и Мадам Помфри. Поэтому я ещё до вашего появления в школе знал, что вы – полувейла. Правда как‑то так получалось, что я всё время об этом забывал. У меня постоянно выпадало из головы, что с вами надо держаться настороже, и вот, что из этого получилось…

— Не стоит о грустном. Забыли про вейл, полувейл и всё такое прочее. Лично меня в данный момент интересует одно: как я вернулся обратно из арки безвременья? Почему я не умер? Или я всё же умер, а потом ожил? – Сириус немного запутался. – Во всяком случае, я себя ощущаю абсолютно живым и даже помолодевшим.

— Интересный вопрос, Сириус, – нахмурился Дамблдор. – Даже я считал тебя мёртвым, но всё оказалось гораздо сложнее. Я не знал всех обстоятельств… Дело в том, что ты не умер благодаря самому себе же, благодаря одному опрометчивому обещанию, клятве, данной чуть ли не в шутку. Ну‑ка, вспомни, кому и что ты обещал когда‑то, очень давно.

Сириус наморщил лоб.

— Разрази меня гром, я ничего такого не припоминаю. Я в жизни никому ничего не обещал… Если мог, то я просто делал, а давать обещания, да ещё и клятвы…

— И, тем не менее, ты поклялся самым дорогим, что у тебя было, ты поклялся дружбой с Джеймсом Поттером. Ты поклялся Маргарет. Ночью. На озере Лох–Несс, – спокойно говорил Дамблдор, давая Сириусу возможность сообразить.

Сириус аж рот приоткрыл, сообразив наконец, к чему клонит Дамблдор.

— Но это же была… шутка, я так сказал не всерьёз, и не собирался я её никогда целовать, честное слово, я просто так сказал, чтобы отвязаться… И… из‑за этой ерунды я не… не умер?

— Это не ерунда, и клялся ты серьёзно, клялся действительно самым дорогим, что у тебя тогда было. Если бы ты поклялся чем‑нибудь другим, что не было бы достаточно серьёзным и важным, или ты сделал бы это неискренне, ты не выбрался бы из арки безвременья обратно. Разве ты не собирался выполнять клятву?

— Я так далеко не заглядывал… Да ей всего пятнадцать то и было… Я… Я даже не подумал, что мне придётся когда‑то выполнить это обещание… Такая глупость…

— Нет, не глупость. Ты вернулся в мир живых, чтобы выполнить обещание.

— И что, разве он его выполнил? – Это спросил уже Снегг, подозрительно глядя на Сириуса.

Тот вдруг начал хохотать как безумный.

— Гарри, Гарри, ты помнишь, что я вам рассказал, когда только что вернулся? Помнишь?

— Про странное видение? Про девушку, спящую в маленькой комнатке, которая тебе жутко кого‑то напоминала, но ты так и не вспомнил, кого? Ты был что‑то вроде тени, и ты её поцеловал, а потом сразу же очнулся на озере Лох–Несс?

— Да! Это было не видение! Это было на самом деле! Это же была она! Маргарет! Я понял! Это было седьмого июля, в день рождения Маргарет! В этот день ей исполнилось тридцать! Она стала в два раза старше, чем была тогда! Я выполнил своё обещание! Как всё просто… Ну, конечно же!!! А я очутился в том самом месте, где я пообещал её поцеловать, как раз там, где стояла наша палатка… Хорошо, что мы выбрались тогда на Лох–Несс, а не куда‑нибудь в Мозамбик, изучать мохнатых шароёжиков в их естественной среде обитания!

— Так вот почему она проснулась… – пробормотал Снегг растерянно. – Мы пятнадцать лет пытались её разбудить, использовали все возможные способы, всё, что только могло прийти в голову, всё, о чём только было написано в книгах… Мы пичкали её разными настойками и микстурами, мы клали возле неё её любимые вещи, мы научили сорок произносить фразы, которые помогли бы ей прийти в себя… И вот, что было нужно на самом деле… Я бы в жизни не догадался…

— Хоть это радует, – прошипел Сириус сквозь зубы, но Гарри его услышал и чуть удержался, чтобы не рассмеяться.

— Сорок? Но у меня же всего одна сорока…

— Прости, Маргарет, но это уже третья Сорока–Мэгги… Птицы не живут так долго. Та сорока, которую подарил тебе брат, давно умерла. Вторую Сороку–Мэгги ты даже не застала, эта уже третья. Тебя не удивляло, что твоя сорока всё время выкрикивает какие‑то малоприятные слова, неизвестно где их набираясь? Это из книг, что я читал тебе вслух. Я где‑то прочитал, что с человеком, впавшем в кому, как это состояние называют магглы, надо как можно больше говорить. Попробуйте‑ка ежедневно в течение пятнадцати лет искать новую тему для разговора со спящим человеком… И я решил читать книги вслух. Отсюда в лексиконе сороки и появились все эти Энхиридионы и Калипсо помимо традиционного Просыпайся, Мэгги, просыпайся!.

— Значит, это вовсе не та птица, которую подарил мне Руди? – расстроилась Маргарет. – Это, конечно, ничего страшного, но я думала, что мне осталось от брата хоть что‑нибудь, а так ничего нет… – на её глаза навернулись слёзы.

— Ну что вы, Маргарет, вам осталось нечто гораздо более памятное и ценное, чем говорящая сорока, – успокоил её Дамблдор. – Вам остался Гарри.