Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— Я вовсе и не собирался тебя переубеждать. Я хотел сказать, что я отправлюсь с тобой, – сказал Гарри твёрдо.

— Ещё чего! Я не могу рисковать ещё и твоей жизнью, я просто не имею права!..

— А вдруг тебе понадобится помощь? Что тогда? А если ты вовремя не вернёшься? Я не могу снова потерять тебя! Я… Я просто умру, и моя преждевременная смерть будет на твоей совести.

Маргарет глубоко и обречённо вздохнула:

— Будь по–твоему. В конце концов ты тоже имеешь право знать, как погибли твои родители и из‑за чего. Никого другого я взять в любом случае не смогу – ведь маховик отправляет человека лишь в его собственное прошлое. Значит, попасть туда сможем только ты и я.

— О, нет! Никуда вы не отправитесь! Ни в какое прошлое! Вы словно в игрушки играете! Это слишком опасно!!! Вдруг с вами что‑нибудь случится? Вы нужны нам здесь! Даже вы, Поттер!

— Будем надеяться на лучшее, – философски заметила Маргарет совершенно спокойно. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

— Разбирайтесь с Дамблдором сами! Посмотрим, что он на это скажет.

— Что я должен сказать, Северус? Не дать этим двоим разрешение на пользование маховиком времени? – раздался голос Дамблдора у двери.

— Как вы догадались? – растерялся Гарри. – Вы прочитали наши мысли?

— Вовсе нет, мой мальчик. Я стар и опытен. Я знаю жизнь и знаю вас двоих. Я и сам посту–пил бы так же.

— Так вы разрешите нам воспользоваться маховиком? – нетерпеливо воскликнула Маргарет, аж притопывая ногой.

— А разве вы нуждаетесь в моём разрешении? Вы уже всё для себя решили. Я лишь надеюсь на ваше благоразумие. А сейчас я снова приглашу всех в этот кабинет, и все смогут задать любые интересующие их вопросы, чтобы расставить все точки над i.

Все снова вошли в кабинет и чинно расселись по местам.

— Мели… Маргарет, как получилось, что ты оказалась полувейлой? Почему никто из нас об этом не знал? – Спросил Билл.

— Я сама не знала. Мама сказала мне об этом, когда мне исполнилось пятнадцать. Я тоже хотела спросить, знал ли кто‑нибудь из вас, что я полувейла?

— Да. Я всегда знал, что ты наполовину вейла, – усмехнулся Люпин.

— Откуда? Даже Руди сначала не знал! Я подозреваю, что мама ему об этом рассказала только тогда, когда возникла угроза войны, и они с Лилли начали работать над расшифровкой Великого Пророчества.

— А, это целая история. Помнишь, как ты училась плавать? Сколько тебе было тогда? Шесть, вроде бы. Помнишь, кто тебя научил?

— Ну да, Руди и Сириус и…

— Я имею в виду, кто тебя учил, а не обещал научить.

— А–а-а! В таком случае это был ты!

— Ну вот, разобрались. Ха! Никогда не забуду, как ты напялила какую‑то взглядонепроницаемую хламиду, жутко стесняясь раздеваться. И это в шесть‑то лет! Я от хохота чуть не умер, помнишь? А как твоя мама пыталась с тебя её снять? Вот умора была… Пока ты барахталась у берега, я заметил у тебя на спине следы, ровные такие, как шрамы от надрезов. На лопатках. Я всё не мог понять, как у такой крохи могут быть такие странно ровные шрамы. Я же совершенно точно знал, что никаких шрамов на тебе быть не должно. Это мне прямо в душу запало. Я такую кучу литературы перелопатил, по оперированию в магической медицине, по шрамам от проклятий, по родимым пятнам, но там ничего не было. И вот совершенно случайно в какой‑то крошечной книге по не–совсем–людям я наткнулся на заметку и прочитал, что эти следы – неразвившиеся крылья, которые остаются в виде шрамов у полувейл. Вот так я и понял, кто ты на самом деле.

— Ясно… А почему ты мне об этом не сказал?

— Откуда же я мог знать, что ты не в курсе? Я просто думал, что ты это благоразумно скрываешь. Я же не кричу на всех углах, что я – оборотень. Быть вейлой не так‑то просто, когда окружающие об этом знают.

— Когда они об этом не знают, это ещё хуже… Кто ещё знал, что я – полувейла?

— Мне рассказали об этом ребята где‑то с полгода назад. Они раскопали старые больничные бумаги на твою маму, Миранду Флауэр. Как я упирался, как я не хотел в это верить! – ответил Сириус. – Во–первых ты вовсе не похожа на вейлу. Во–вторых, у меня в твоём присутствии подозрительно не сносило башню, что должно являться закономерностью…

— Во–первых, черты вейл проявляются через поколение, поэтому я на вейлу и не похожа. Во–вторых, когда ты тесно со мной общался, я была совсем маленькая, а магнетическая привлекательность у вейл проявляется годам к четырнадцати–пятнадцати. Когда же я подросла, ты со мной почти не виделся. В–третьих, в который раз говорю, что у всех разная сопротивляемость чарам вейл. У тебя, Сириус, она очень высокая, так что тебе повезло, радуйся. Малфой вон на стенку лезет… – прервала его Маргарет недовольно.