Гарри Поттер и новая семья. Второй курс (СИ)

Рон начал было возражать, но на него зашикали, заставив замолчать.

— О том, что это было за чудовище, все источники пишут разное, — продолжала Элин. — Видимо, оригинал в этом месте был испорчен, а переписчики выдумывали, кто во что горазд. Один написал о гигантской змее, способной проглотить конного рыцаря в полном доспехе, второй — о выводке пауков (гигантских, само собой), третий решил, что это кокатрикс... Самый упоротый довыдумывался даже до гигантской, высотой с Астрономическую башню, жабы, от одного квака которой люди якобы падали замертво. Но точно известно, что чудовище было неуязвимо к магии и столь ужасно, что даже приближаться к нему было опасно. И справиться с ним смогли лишь все четыре основателя, собравшись вместе и на время позабыв обиды. Они вчетвером смогли заманить чудовище в старые каменоломни под Хогвартсом и запереть его там.

— Ну а как эта история превратилась в современную? — спросила Гермиона.

— Сейчас поясню, — ответила Элин. — Второй по древности источник — так называемая «Пространная хроника», написанная анонимным автором лет через сто после основателей. Она намного больше по объему, но в основном за счет ничего не значащих формальных оборотов. Там, где в «Краткой хронике» написано просто «Кадоган Коротышка победил виверну», в «Пространной» обязательно будет «Благородный сэр Кадоган из рода Фуллхарди, прозываемый Коротышкой, принеся положенные рыцарю обеты и вознеся молитву Деве Марии, отправился в достославнейший поход на чудище, виверной именуемое, и в оном походе претерпел тяжкие невзгоды и совершил множество подвигов, о коих у нас нет возможности рассказать подробно...»

— Вот как надо писать шестифутовые сочинения профессору Бинсу! — поучительно поднял палец Седрик, поворачиваясь к первокурсникам. — Учитесь у предков, ибо они были воистину мудры!

— Только не вздумайте делать то же самое со Снейпом, — добавила Элин. — Он за такое отработки назначает... Ладно, так о чем я? Ах да. В общем, автор скорее всего использовал еще один источник, который до нас не дошел, поэтому кроме словесного мусора в «Пространной хронике» все же есть некоторые полезные дополнения. Например, там поименно перечисляются все жертвы чудовища. Кстати, я даже нашла там знакомую фамилию...

— Неужели мою? — удивилась Дафна. — Основатель рода Гринграсс был первым профессором гербологии в Хогвартсе и отличным боевым магом... Что, кстати, немного говорит нам о том, какие растения тогда выращивали в школе. Семейная легенда гласит, что он погиб, защищая Хогвартс, но я и понятия не имела, что его убил тот самый легендарный Зверь Салазара.

Абсолютно все чистокровные, независимо от цвета галстуков, посмотрели на Дафну с нескрываемой завистью. Иметь предка, лично загрызенного легендарным чудовищем, — это по шкале от одного до десяти тянуло примерно на четырнадцать с половиной.

— Все так, — подтвердила Элин. — Только тогда чудовище еще не называлось «Зверем Салазара». Согласно летописи, его создал Эмерик Злыдень, которого в свое время исключили из Хогвартса за злоупотребление черной магией. Уходя, он поклялся, что станет сильнейшим магом в мире и обязательно отомстит, ну и сдержал обещание. Тут впервые появляется идея о том, что зверь не просто приблудился, а был кем-то создан для уничтожения учеников школы... Всех учеников, ребята, независимо от происхождения. И описание победы над ним тоже отличается. Автор считает, что справился с ним один лишь Салазар...

— Наверняка слизеринец писал! — бросил Рональд.

— Не знаю, где он учился, — пожала плечами Элин, — но он вовсе не пытается унизить остальных основателей. Наоборот, он говорит, что женщины придумали, как заманить монстра в подземелья, а Слизерин каким-то неизвестным образом усмирил его и запечатал вход своей кровью... Кстати, про кровь там тоже впервые сказано, в «Краткой хронике» этого нет... Так вот, Годрик Гриффиндор в это время сражался с самим Эмериком и его приспешниками. И, якобы, чудовище подчинилось Салазару только после того, как один из соратников Гриффиндора, Эгберт, сразил Эмерика и завладел его палочкой.

— Погоди, какой Эгберт? — воскликнула Гермиона. — Эгберт Окаянный? Тот самый?

— Ага, — подтвердила Элин, — тот самый, про которого чуть позже впервые в Англии сказали «Тот-Кого-Нельзя-Называть». Но темным магом он стал уже потом, а тогда был всего лишь учеником, которого после боя с Эмериком посвятил в рыцари сам Годрик Гриффиндор...

Она посмотрела на надувшегося, как мышь на крупу, Рональда, и решила, что обязательно найдет время, чтобы рассказать ему историю превращения отважного гриффиндорца в темнейшего мага средневековья.

— Все последующие варианты легенды о Тайной комнате основаны на этих двух хрониках, — вернулась Элин к своему рассказу. — И чем дальше, тем больше они искажались. Скажем, один из хронистов двенадцатого века, прочитав о том, что Слизерин запечатал подземелье своей кровью, решил, что это лишь иносказание, а на самом деле имелось в виду, что его наследники якобы могут снова открыть подземелье...