Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Это я только-только поступил в «Хогварц», — заплаканным голосом пояснил Огрид. — Папаша был на седьмом небе… боялся, а вдруг я не колдун, ну, из-за мамы, понимаете… ладно, неважно. Яс'дело, у меня с магией всегда было не так чтобы очень… Хорошо хоть, он не дожил до того, как меня турнули. Помер, когда я во втором классе был…

— Как папаши не стало, за мной Думбльдор стал приглядывать. Работу вот мне дал… вера у него в людей есть, вот как. Не боится дать ещё один шанс… этим-то и отличается от других директоров. Кого хошь примет в «Хогварц», ежели только у них талант имеется. Понимает, что человек может быть правильный, даже если семья у него не того… не такая уважаемая. А некоторые не понимают. Некоторые так и будут к тебе… с камнем за пазухой. А некоторые вообще прикидываются, будто у них широкая кость, нет, чтобы встать и сказать: я такой, какой я есть и мне за это не стыдно. «Никогда не стыдись сам себя», — так мой старикан говаривал:

— «всегда найдутся те, кто будет против тебя, только тебе до них дела нет.» И ведь был прав. Дурак я, ох, дурак. Мне до неё больше дела нет, вот увидите. Широкая кость… я ей покажу широкую кость.

Гарри, Рон и Гермиона смущённо переглянулись. Гарри скорее согласился бы вывести на прогулку пятьдесят взрывастых драклов, чем признаться Огриду в том, что слышал его разговор с мадам Максим. Но Огрид продолжал бормотать, очевидно, не сознавая, что говорит лишнее.

— И знаешь чего, Гарри? — он поднял блестящие от слёз глаза от фотографии своего отца. — Когда я тебя первый раз увидел, ты мне меня самого напомнил. Мамки с папкой нет… Помнишь, ты ещё не знал, подойдёшь ты для «Хогварца» иль нет? Не знал, справишься ли… а посмотреть на тебя сейчас, а, Гарри? Чемпион школы!

Он некоторое время глядел на Гарри, а потом продолжил, очень серьёзно:

— Знаешь, чего б мне хотелось, Гарри? Очень бы хотелось? Чтоб ты выиграл! Ты бы им всем показал… чтоб достичь вершины, вовсе не обязательно иметь чистую кровь. Нельзя стыдиться самого себя. Они бы поняли — Думбльдор в конечном счёте прав, что принимает всех, которые умеют колдовать. Кстати, а как у тебя с этим яйцом, а?

— Отлично, — ответил Гарри. — Очень хорошо.

На несчастном, измученном лице Огрида появилась широкая, кривоватая от слёз улыбка.

— Вот молодчага… Ты им покажешь, Гарри, ты им покажешь. Всех их побьёшь.

Врать Огриду было гораздо тяжелее, чем остальным. Позднее Гарри возвращался в замок рядом с Роном и Гермионой и никак не мог забыть счастливое выражение, появившееся на заросшей физиономии Огрида, когда тот представил себе, как Гарри выигрывает Турнир. В тот вечер непостижимое яйцо висело на совести Гарри ещё более тяжким грузом, чем раньше, и к моменту укладывания спать он решился — пора забыть про гордость и выяснить, чего стоит подсказка Седрика.

Глава 25 ГЛАЗ И ЯЙЦО

Гарри не знал, как долго ему придётся принимать ванну, прежде чем он сумеет разгадать загадку, и поэтому, чтобы не ограничивать себя во времени, решил сделать это ночью. Кроме того, хоть ему и не хотелось полностью повиноваться Седрику, он всё-таки решил пойти в ванную комнату для старост; туда допускалось гораздо меньшее число людей, так что ему вряд ли могли там помешать.

Гарри спланировал своё путешествие со всей возможной тщательностью. Однажды ночью, во время блужданий по школе, он уже попадался смотрителю Филчу, и повторять этот опыт не было ни малейшего желания. Главная надежда, конечно, на плащ-невидимку, а в качестве вспомогательного средства он возьмёт Карту Мародёра — тоже очень ценный предмет в деле нарушения школьных правил. Карта показывала весь замок целиком, со всеми его секретными переходами и короткими путями, а самое главное — на ней, в виде крошечных, поименованных точек показывалось, кто где находится, так что, если кто-то соберётся посетить ванную, Гарри будет знать об этом заранее.

Ночью в четверг Гарри тихонько выбрался из кровати, надел плащ, прокрался вниз и, точно также как в ту ночь, когда Огрид показывал ему драконов, подождал пока откроется отверстие за портретом. На этот раз снаружи стоял Рон, он и сказал Толстой Тёте пароль («блинчики с бананом»). «Удачи!» — уголком рта пожелал Рон, пролезая в общую гостиную мимо выходившего Гарри.

Двигаться под плащом сегодня было неудобно, потому что подмышкой одной руки у него было зажато тяжёлое яйцо, а другой он держал перед собой карту. К счастью, в освещённых коридорах было тихо и безлюдно, к тому же, он через равные промежутки времени проверял карту и мог быть абсолютно уверен, что не столкнётся ни с кем из тех, кого следует избегать. Дойдя до статуи Бориса Бессмысленного, колдуна, стоявшего с потерянным видом в перчатках не на ту руку, Гарри нашёл нужную дверь, близко к ней наклонился и, согласно инструкции Седрика, прошептал: «хвойный освежающий».

Дверь со скрипом отворилась. Гарри проскользнул внутрь, закрыл щеколду, снял плащ-невидимку и осмотрелся.