Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Предательство! — возопил он, тыча указующим перстом в Думбльдора. — Заговор! Вы с вашим министерством заманили меня сюда под фальшивым предлогом! Это не равноправное соревнование! Сначала вы пропихнули на Турнир своего малолетнего Поттера! Теперь ваш министерский друг хотел вывести из строя моего чемпиона! Я с самого начала подозревал двойную игру! Это коррупция! Вы, Думбльдор, со всеми вашими песнями об укреплении международных колдовских связей, о восстановлении былого единства, о том, что пора забыть распри… Вот что я обо всём этом думаю!

И он плюнул под ноги Думбльдору. Огрид молниеносным движением схватил Каркарова за грудки, поднял в воздух и шваркнул о ближайшее дерево.

— Извинись! — рыкнул Огрид на ловящего ртом воздух Каркарова, держа его за горло. Ноги Каркарова болтались в воздухе.

— Огрид, нет! — закричал Думбльдор, сверкая глазами.

Огрид убрал руку, пригвождавшую Каркарова к стволу, тот сполз вниз и рухнул у корней дерева. На голову ему упало несколько веточек и листиков.

— Огрид, будь добр, проводи Гарри в замок, — велел Думбльдор.

Тяжело дыша, Огрид одарил Каркарова свирепым взглядом.

— Может, я лучше тут побуду, директор…

— Ты проводишь Гарри в школу, Огрид, — твёрдо повторил Думбльдор, — до самой гриффиндорской башни. Да, и… Гарри! Я хочу, чтобы ты не выходил оттуда. Что бы тебе не понадобилось — послать сову или ещё что-то — всё это может подождать до утра, ты меня понимаешь?

— Э-э-э… да, — Гарри с удивлением уставился на Думбльдора. Как тот узнал, что, в это самое мгновение, Гарри думал о том, что надо срочно послать к Сириусу Свинринстеля?

— Я с вами Клыка оставлю, директор, — сказал Огрид, не переставая сверлить угрожающим взором распростёртого под деревом Каркарова, запутавшегося в шубе и корнях.

Они с Гарри молча прошагали мимо бэльстэковской кареты и направились к замку.

— Как он посмел, — зарычал Огрид, когда они шли вдоль озера, — как посмел обвинять Думбльдора. Как будто Думбльдор на такое способен. Как будто он вообще хотел, чтоб ты участвовал. Он беспокоится! Я Думбльдора таким сроду не видал! А ты! — Огрид вдруг набросился на Гарри, который недоумённо посмотрел на него. — Ты-то чего творишь, ходишь незнамо куда с этим чёртовым Крумом! Он же с «Дурмштранга», Гарри! Он бы запросто тебя — раз, и проклял! Тебя чего, Хмури ещё ничему не обучил? Спокойно даёшь себя заманить…

— Крум хороший! — горячо возразил Гарри. В это время они уже взошли по парадному крыльцу в вестибюль. — Он меня не собирался проклинать, он просто хотел поговорить о Гермионе…

— Я и с ней ещё побеседую! — сурово молвил Огрид, с силой топая по ступеням. — Чем меньше вы будете якшаться с этой иностранщиной, тем вам самим будет лучше. Им верить нельзя.

— Сам ты очень даже неплохо ладил с мадам Максим, — раздражившись, съязвил Гарри.

— Не говори мне о ней! — взвился Огрид. На какое-то мгновение у него вдруг сделался очень устрашающий вид. — Я её раскусил! Хочет снова втереться мне в доверие, выведать, чего будет на третьем задании! Дудки! Нет им больше веры!

Огрид так рассвирепел, что Гарри был только рад попрощаться с ним возле Толстой Тёти. Сквозь отверстие за портретом он пробрался в общую гостиную и поскорее поспешил в тот угол, где сидели Рон с Гермионой, чтобы рассказать им о случившемся.

Глава 29 СОН

— Короче, получается следующее, — Гермиона потёрла лоб, — либо мистер Сгорбс напал на Виктора, либо кто-то ещё напал на обоих, а Виктор его не видел.

— Скорее всего, это Сгорбс, — немедленно отозвался Рон, — поэтому-то его и не было, когда Гарри привёл Думбльдора. Он сбежал.

— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Он был такой слабый — по-моему, у него и сил не было на то, чтобы дезаппарировать или что-нибудь ещё…

— С территории «Хогварца» дезаппарировать нельзя, ну сколько раз можно повторять! — не выдержала Гермиона.

— Ну хорошо… а как вам такая версия, — возбуждённо выкрикнул Рон:

— Крум напал на Сгорбса — нет, послушайте! — а потом сам себя ударил Сногсшибателем!

— А мистер Сгорбс после этого испарился, да? — холодно проговорила Гермиона.

— Ах, да…

Это происходило на рассвете. Гарри, Рон и Гермиона тихонько вышли из своих спален очень рано утром и побежали в совяльню посылать записку Сириусу. Теперь они стояли и смотрели на туманный двор. У всех троих были опухшие глаза и бледные щёки, поскольку вечером они допоздна обсуждали случившееся.

— Расскажи ещё раз, Гарри, — попросила Гермиона, — что именно говорил мистер Сгорбс?

— Я же уже сказал, он говорил очень непонятно, — ответил Гарри. — Говорил, что хочет о чём-то предупредить Думбльдора. Определённо упоминал Берту Джоркинс. Похоже, он считает, что она умерла. И всё время твердил, что это его вина… говорил о своём сыне.

— Что ж, это действительно его вина, — презрительно процедила Гермиона.

— Он был не в себе, — продолжал Гарри, — половину времени он как будто думал, что его жена и сын живы, и ещё всё время разговаривал с Перси про работу, отдавал ему всякие распоряжения.

— А… напомни мне, как он сказал про Сам-Знаешь-Кого, — боязливо попросил Рон.