Читаем Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ) полностью

— С призовыми деньгами, с отчислениями за зеркала, с половиной нашей доли за идею — даже с учетом того, что мы поделились с Виктором и Флер… Да еще и с патентной долей… В общем, у меня вполне хватит галлеонов на все три оставшихся года в Хогвартсе, — сказала Гермиона. — Даже без твоей помощи. И не сердись, это для меня действительно важно, как и фамилия. Так что… Надеюсь, мне все-таки удастся уговорить родителей отпустить меня в Хогвартс хотя бы на следующий год. Если только Дамблдор снова их не обработал.

— В… В общем, там, где они сейчас, ему не так-то просто работать, — пожал плечами Гарри. — И особенно обрабатывать. Тут нам Фадж еще и на руку сыграл, убрав старикана из этой дурацкой Международной Конфедерации. Но ты все же своди своих на проверку к целителям на всякий случай, есть же там целители? И… будь осторожней сама, хорошо?

— Буду. Я слишком привыкла быть твоим костылем, Гарри. А также правой рукой, левой рукой…

— Скажи уж сразу «быть всем». И… я, конечно, приехать к тебе не смогу, и твоего кузена увидеть тоже…

— Кузена? — спросила Гермиона и тут же поправилась: — Какого из них?

— Ну… такой… Мерзкий, наглый, несдержанный на язык, самонадеянный… Прямо как его отец. Блондин, наверное, ну или рыжий. И да, он троюродный.

— А, этот… Пусть будет рыжий, Гарри. Так директору спокойней будет, после Бала и Озера. К тому же я знаю, кого он мне будет в этом случае подсовывать, уже после каникул. Да, пожалуй, будет очень жаль, что вы с этим моим кузеном так и не встретитесь. Признаться, он мне даже уже немного нравится… по твоему описанию. Возможно, раз уж он троюродный, я даже позволю ему некоторые… вольности. И, по-моему, его фамилия Дагворт. Да точно, Дерри Дагворт. Я тут нашла какого-то Дагворт-Грейнджера в Книге Родов, и его даже звали Гектор, как моего братика. Но это случайно получилось, — быстро поправилась она. — Я не собираюсь примазываться к чистокровным.

— …Но напустить дыму было бы полезно, — усмехнулся Гарри, которому как раз надо было выбирать очередные имя и фамилию для маггловских документов. — Я думаю, он сын сквибов, и потому не отображается в той самой Книге, если у Директора есть еще одна. Ну что ж, надеюсь, что он тебе и правда понравится, и ты не будешь скучать по мне слишком сильно, — он вздохнул. — Даже не знаю, как я буду жить и страдать все лето без костыля в виде твоего интеллекта. А также без правой руки, левой руки и вообще всего. Идем?

Они закинули на плечи сумки и вышли из туалета. Кареты уже ждали учеников у ворот.


— Она была… особенной, — вздохнул майор; они с Гарри стояли на маленьком, по-военному аккуратном и совершенно пустынном кладбище, — к сожалению, и… в медицинском смысле тоже. Это… довольно специфическая форма аутизма. Поэтому у твоего крестного не было никаких шансов. Ее просто невозможно было отвлечь от поставленной задачи. Это последствия ранения, которое и привело к ее увольнению со Службы. Но… это и помогло нам там, на колокольне.

Гарри смотрел на могильный камень с надписью «Джейн Смит. 1959-1995» на нем. Как минимум четверть этой надписи, год ее смерти, была правдой.

— Я всегда считал себя крутым и имел на то все основания. В конце концов, меня не смогли прижать ни джерри, ни иваны, ни ахмеды, ни диего… И своих ребят я чаще всего выводил с Операции одним кусочком. Но там… Там, на колокольне, я чувствовал себя полностью беспомощным. Я просто не мог сосредоточиться! — по щекам старика текли мутные слезы. — Пара секунд — и я уже смотрю на что угодно, только не на цель. А она смогла. Все эти волшебные отвлекалочки, которые поставил Томми… Она попросту игнорировала их. И, похоже, она все-таки умудрилась ранить эту тварь.

— Возможно, сэр. И даже скорее всего. Она… Эта змея убегала довольно целеустремленно и даже не пыталась добить Ремуса.

— Значит, размен как минимум один к одному. И…

— Профессор Дамблдор сказал бы, что она умерла за меня. Тем более, что я… мог бы быть быстрее.

— Я надеюсь, что мы выучили тебя достаточно хорошо, чтобы ты не зацикливался на этом, — пытливо взглянул на него майор. — Тем более, что… у каждого командира есть два кладбища. Одно для врагов, а другое — для тех, кого он был обязан уберечь, но не смог. И Джейн — на моем втором, а не на твоем. Пока что.

— Я не зацикливаюсь, сэр. Но… какая-то часть меня сейчас действительно… испытывает вину. Это плохо?

— Это правильно. И то, что только часть, и то, что все-таки испытывает. Помнишь, что я говорил тебе про бездушные машины?

— Да, господин майор, сэр!

— Вольно, кадет. Расслабься. В следующий раз ты просто будешь помнить этот случай. И сохранишь жизнь уже своему, а не моему подчиненному. В утешение могу сказать две вещи. Первая — она умерла счастливой. Она очень переживала свою… особость. А тогда… Тогда я видел торжество в ее глазах. Я вынес Джейн с колокольни уже мертвую. Но она улыбалась.

— Понимаю, сэр. Я… меня тоже приучали стыдиться того, что я «ненормальный».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пояс Ориона
Пояс Ориона

Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. Счастливица, одним словом! А еще она известный сценарист и может быть рядом со своим мужем-режиссером всегда и везде – и на работе, и на отдыхе. И живут они душа в душу, и понимают друг друга с полуслова… Или Тонечке только кажется, что это так? Однажды они отправляются в прекрасный старинный город. Ее муж Александр должен встретиться с давним другом, которого Тонечка не знает. Кто такой этот Кондрат Ермолаев? Муж говорит – повар, а похоже, что бандит. Во всяком случае, как раз в присутствии столичных гостей его задерживают по подозрению в убийстве жены. Александр явно что-то скрывает, встревоженная Тонечка пытается разобраться в происходящем сама – и оказывается в самом центре детективной истории, сюжет которой ей, сценаристу, совсем непонятен. Ясно одно: в опасности и Тонечка, и ее дети, и идеальный брак с прекрасным мужчиной, который, возможно, не тот, за кого себя выдавал…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне