Гарри Поттер и Орден Феникса

Это было очень странно. Он и раньше путешествовал на кружаной муке, но тогда в сети колдовских каминов, паутиной опутывавших страну, крутилось всё его тело; теперь в изумрудном пламени веретеном завертелась одна голова, а колени неподвижно стояли на полу в кабинете Кхембридж...

Вращение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Явственно ощущая на голове несуществующую горячую шапку, Гарри открыл глаза — его затошнило — и увидел длинный деревянный стол, за которым, склонясь над листом пергамента, сидел какой-то человек.

— Сириус?

Человек вздрогнул и оглянулся. Это оказался не Сириус, а Люпин.

— Гарри! — потрясённо воскликнул он. — Что ты здесь... что случилось? Bсё в порядке?

— Да, — сказал Гарри. — Просто я... мне... захотелось поболтать с Сириусом.

— Сейчас позову, — ошарашенный Люпин встал. — Сириус пошёл на чердак искать Шкверчка, он опять прячется...

Люпин торопливо вышел из кухни, и Гарри стало не на что смотреть, кроме стула и ножек стола. Странно, Сириус ни разу не говорил, что разговаривать из камина так неудобно; у Гарри от стояния на каменном полу уже заболели колени.

Очень скоро вернулись Люпин и Сириус.

— В чём дело? — Сириус тревожно откинул с глаз длинные чёрные волосы, опустился на пол перед камином и оказался лицом к лицу с Гарри. Люпин, тоже крайне обеспокоенный, встал на колени. — Что случилось? Тебе нужна помощь?

— Нет, — ответил Гарри, — не в том дело... просто мне надо поговорить... о папе.

Мужчины удивлённо переглянулись. Но у Гарри не было времени на неловкость или смущение; колени болели всё сильнее, и потом, с начала отвлекающего манёвра прошло уже минут пять, а Джордж обещал только двадцать. Так что Гарри немедленно приступил к рассказу о том, что видел в дубльдуме.

Когда он закончил, Люпин и Сириус помолчали. Потом Люпин негромко проговорил:

— Мне бы не хотелось, чтобы ты судил об отце по этой истории. Ему было всего пятнадцать...

— Мне тоже пятнадцать! — выпалил Гарри.

— Видишь ли, Гарри, — примирительно сказал Сириус, — Джеймс и Злей ненавидели друг друга с первой секунды. Знаешь ведь, как это бывает, да? Джеймс обладал всем, чего не было у Злея: Джеймса любили, он хорошо играл в квидиш — ему вообще многое хорошо удавалось. А Злей был такой, знаешь, придурок, к тому же в чёрной магии по уши. У Джеймса, каким бы плохим он тебе ни показался, на этот счёт была очень строгая позиция.

— Да, но он пристал к Злею без причины, — возразил Гарри, — просто потому, что тебе было скучно, — чуть извиняющимся тоном закончил он.

— Я этим не горжусь, — быстро ответил Сириус.

Люпин покосился на него и сказал:

— Гарри, пойми, твой отец и Сириус были лучшими решительно во всём, в школе на них едва ли не молились; если иной раз их и заносило...

— Ты хочешь сказать, если иной раз мы вели себя как последние сволочи, — перебил Сириус.

Люпин улыбнулся.

— Он всё время ерошил волосы, — с болью в голосе пожаловался Гарри.

Сириус и Люпин рассмеялись.

— Я и забыл, — нежно пробормотал Сириус.

— А с Пронырой он играл? — с жадным интересом спросил Люпин.

— Да, — отозвался Гарри, в недоумении глядя на ностальгирующих взрослых. — Но... мне показалось... он был какой-то идиот...

— Он и был идиот! — утешил Сириус. — Мы все тогда были идиоты! Пожалуй, только Лунат... не до такой степени... — честно прибавил он и посмотрел на Люпина.

Но тот покачал головой.

— Я ни разу не вступился за Злея, — возразил он. — Осудить вас у меня кишка была тонка.

— Не важно, — сказал Сириус, — тебе всё-таки удавалось нас пристыдить... а это уже кое-что...

— А ещё, — упрямо продолжал Гарри; раз уж он здесь, надо поделиться наболевшим, — он постоянно косился на девочек у озера, хотел произвести на них впечатление!

— При Лили он всегда терял голову,  — пожал плечами Сириус, — и вечно перед ней выпендривался.

— Как же она вышла за него замуж?! — в отчаянии спросил Гарри. — Она же его ненавидела!

— Да ничего подобного, — усмехнулся Сириус.

— Они начали встречаться в седьмом классе, — сказал Люпин.

— Когда Джеймс перестал воображать, — добавил Сириус.

— И насылать на людей порчу забавы ради, — подхватил Люпин.

— И на Злея тоже? — недоверчиво спросил Гарри.

— Злей, — задумчиво проговорил Люпин, — это отдельная тема. Он и сам не упускал случая напасть на Джеймса — трудно было ожидать, что Джеймс станет терпеть.

— А мама с этим мирилась?

— Честно говоря, она об этом и не знала, — ответил Сириус. — Джеймс ведь не брал Злея к ним на свидания и не насылал на него заклятия у неё на глазах.

Сириус, хмурясь, глядел на Гарри. У того на лице было написано сомнение.

— Вот что, — сказал Сириус, — твой отец был моим лучшим другом и очень хорошим человеком. В пятнадцать лет многие дурят. Потом он поумнел.

— Ясно, — хмуро кивнул Гарри. — Только я никогда не думал, что мне будет жалко Злея.

— Кстати, о Злее, — вставил Люпин. Между его бровей пролегла чуть заметная морщинка. — Что он-то тебе сказал?

— Сказал, что больше не будет учить меня окклуменции, — равнодушно ответил Гарри, — тоже мне, большая траге...

— ЧТО?! — взревел Сириус. Гарри, ахнув от неожиданности, набрал полный рот пепла.