Гарри Поттер и орден Феникса

— Ох… — Хагрид явно выглядел расстроенным — Ох, ладно… тогда, Гарри… будь осторожен. И заходи, если что…

— Хорошо… ладно.

Гарри как можно быстрее подошел к двери и толкнул ее. Он уже шел по лужайке, залитой солнечным светом, прежде чем Хагрид успел сказать "Пока!" И снова люди окликали его, когда он проходил мимо. Он на несколько мгновений закрыл глаза, желая, чтобы все они исчезли, чтобы он мог открыть глаза и никого вокруг не было.

Несколько дней назад, когда он заканчивал экзамены и имел навязанное Вольдемортом видение, он отдал бы что угодно, чтобы волшебный мир поверил: он говорит правду, Вольдеморт жив, и он, Гарри, не лжец и не сумасшедший. Но теперь…

Он немного прогулялся около озера, сел на его берег, скрытый от чужих взглядов зарослями кустов, и задумался, пристально глядя на воду, в которой отражался свет солнца.

Может быть, причиной его желания побыть одному было чувство изолированности от всех остальных, появившееся с тех пор, как он поговорил с Дамблдором. Невидимый барьер отделял его от всего остального мира. Он отмечен от других — и был таким всегда. Но выходит, он никогда не понимал до конца, что именно это означает.

И все же, сидя здесь на берегу озера, пока ужасная тяжесть вины все глубже вползала внутрь него, пока потеря Сириуса была такой кровоточщей и свежей, он не смог ощутить в себе хоть сколько-нибудь значительного чувства страха. Светило солнце, и пространство вокруг наполнял смех прогуливающихся рядом людей, но он все равно чувствовал какую-то отдаленность от них, как если бы он принадлежал к другой расе, и, сидя здесь, ему было очень сложно поверить, что убийство так или иначе войдет в его жизнь или закончит ее…

Он долго сидел там, глядя на воду и пытаясь ни думать о своем крестном, ни вспоминать, как однажды как раз напротив этого места, на противоположном берегу, Сириус упал без сознания, пытаясь остановить сотню дементоров…

После того, как солнце закатилось, он понял, что замерз. Он встал и пошел обратно в замок, по пути вытирая рукавом лицо.

Рон и Гермиона, вылечившись окончательно, покинули больничное крыло за три дня до конца семестра. Гермиона еще пыталась завести разговор о Сириусе, но Рон взял привычку шикать всякий раз, когда она упоминала это имя. Гарри пока и сам не знал, хочет он поговорить о своем крестном или нет, его желания менялись в зависимости от настроения. Он знал одно: как бы несчастен он сейчас ни был, ему будет недоставать Хогвартса уже через несколько дней, когда он вернется в четвертый дом по Тисовой улице. Даже теперь, когда он понял, почему ему надо возвращаться туда каждое лето, легче от этого не стало. В самом деле, возвращение домой еще никогда не страшило его больше.

Профессор Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра. По-видимому, она каким-то образом выбралась из больничного крыла во время обеда, надеясь уйти незамеченной, но, к несчастью для нее, она встретила Пивза, который не захотел терять последний шанс привести в исполнение инструкцию Фреда и с ликованием погнал ее из здания, поочередно стукая то тростью, то носком, набитым мелом. Множество учеников выбежали в вестибюль, чтобы пронаблюдать, как она убегала по дорожке, и деканы факультетов в этот раз сдерживали их лишь вполовину своего усердия. Профессор МакГонагалл же, опускаясь в кресло около ее учительского стола после нескольких вялых попыток всех успокоить, не слишком-то тихо выразила сожаление, что не может пуститься сама провожать Амбридж так как Пивз стянул ее трость.

Наступил последний вечер, который они проводили в школе. Большинство ребят уже собрали свои вещи и уже направлялись на празднество, посвященное окончанию очередного учебного года, но Гарри еще даже не начинал.

— Завтра соберешься — сказал Рон, ожидавший в дверях их спальни. — Пошли, я проголодался.

— Я недолго. Иди, я догоню.

Но когда дверь спальни закрылась, Гарри не начал собираться быстрее. Меньше всего ему сейчас хотелось идти на выпускной пир. Он боялся, что Дамблдор в своей речи начнет говорить о нем. Он был уверен, что не обойдется без упоминания о возвращении Вольдеморта. Они столько говорили об этом в течение последнего года…