Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри и Гермиона отступили, насколько они могли, храня при этом великана в пределах видимости. Грауп становился на колени между двумя деревьями, которые он еще не выкорчевал. Они посмотрели в его страшно огромное лицо, которое напомнило серую полную луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот — кривой и полный деформированных желтых зубов размером с половину кирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял грязные суставы пальцев, каждый такой же большой как крикетный шар, к глазам, энергично протер их, потом, без предупреждения, оттолкнулся и встал на ноги с удивительной скоростью и проворством.

— О Боже! — услышал Гарри около себя испуганный визг Гермионы.

Деревья, к которым были прикреплены другие концы веревок, обвязанных вокруг запястий и лодыжек Граупа, скрипели зловеще. Он был, по словам Хагрида, по крайней мере шестнадцать футов в высоту. Пристально глядя вокруг мутным взглядом, Грауп протянул руку размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном с ревом очевидного разочарования, что в нем не было птицы; яйца, как гранаты, упали на землю, и Хагрид воздел руки над головой, чтобы защитить себя.

— Так или иначе, Граупи, — закричал Хагрид, глядя с опаской, не будут ли падать еще яйца, — я привел друзей, чтобы познакомить с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что я мог бы? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе немного? Помнишь это, Граупи?

Но Грауп просто издал еще один низкий рев; было трудно сказать, слушал ли он Хагрида или даже сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он теперь схватил вершину сосны и потянул ее к себе, очевидно просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит назад, когда он ее отпустит.

— Теперь, Граупи, не делай этого! — кричал Хагрид. — Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные…

И достаточно ясно Гарри мог видеть землю вокруг корней дерева, начинающих ломаться.

— Я нашел для тебя компанию! — кричал Хагрид. — Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!

— О, Хагрид, не надо, — простонала Гермиона, но Хагрид уже подняла ветвь снова и уколол колено Граупа.

Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.

— Это, — сказал Хагрид, спеша туда, где стояли Гарри и Гермиона, — это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он сможет приходить к тебе, если мне придется уехать, понимаешь?

Великан только что осознал, что там были Гарри и Гермиона. Они наблюдали, с большим трепетом, как он опустил огромный валун своей головы, чтобы поглядеть на них мутным взглядом.

— А это — Гермиона, видишь? Ее… — Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, — Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя трудное для него, он его не запомнит.

— Нет, нисколько, — пискнула Гермиона.

— Это Герми, Грауп! Она собирается приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя… ГРАУПИ, НЕТ!

Рука Граупа вылетела из ниоткуда прямо перед Гермионой; Гарри схватил Гермиону и потащил назад за дерево, так, чтобы кулак Граупа наткнулся на ствол, но закрылся, ухватив только воздух.

— ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРАУПИ! — услышали они вопли Хагрида, в то время как.

Гермиона цеплялась за Гарри позади дерева, шатаясь и хныча.

— ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ — АЙ!

Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно теряя интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны, наблюдая, насколько она оттянется.

— Хорошо, — невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, — хорошо… ты… ты познакомился с ним… теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да… хорошо…

Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.

— Ну, я думаю, достаточно на первый раз, — сказал Хагрид. — Мы будем… ээ… теперь приходить сюда, не так ли?

Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.