Гарри Поттер и Орден Феникса

Тонкий шнурок телесного цвета опустился перед глазами Гарри. Посмотрев наверх, он увидел Фреда и Джорджа этажом выше, которые осторожно опускали Эластичное ухо по направлению к темной группе людей внизу. Но секунду спустя те начали двигаться к двери и пропали из вида.

— Черт, — услышал Гарри шепот Фреда, когда тот поднял Эластичное ухо обратно наверх.

Они услышали, как открылась и снова закрылась входная дверь.

— Злей никогда не ест здесь, — тихо пояснил Рон Гарри, — и Слава Богу. Пошли.

— И не забудь говорить тихо в зале, Гарри, — прошептала Гермиона.

Миновав головы домашних эльфов, висящих на стене, они увидели у входной двери Люпина, мистера Уизли и Тонкс, которые магически закрывали многочисленные замки двери за теми, кто только вышел.

— Мы будем есть внизу, на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретившая их у подножия лестницы, — Гарри, дорогой, только по залу надо пробираться на цыпочках, это недалеко, вон в ту дверь…

КРАК.

— Тонкс! — закричала миссис Визли, нервно оглядываясь.

— Простите, — простонала Тонкс, плашмя лежащая на полу, — это все глупая подставка для зонтиков, уже второй раз на нее натыкаюсь.

Но остальные слова утонули в ужасном, оглушительном, ужасном визге.

Сиреневые, изъеденные молью занавески, мимо которых Гарри проходил раньше, отлетели, но за ними не было двери. На секунду Гарри подумал, что смотрел в окно, окно, за которым стояла пожилая дама в черной шляпе, надрывающаяся в крике так, как будто ее пытали — потом он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но самый реалистичный и самый неприятный, какой он только видел за свою жизнь.

Пожилая дама визжала, выкатив глаза, изо рта у нее капала слюна, желтоватая кожа лица натянулась, она захлебывалась криком; по всему залу просыпались и тоже начинали орать другие портреты, так что Гарри зажмурился и закрыл уши руками.

Люпин и мистер Уизли бросились вперед и попытались опять натянуть на даму занавеску, но не смогли ее закрыть, и она стала визжать еще громче, махала руками, пытаясь дотянуться до них.

— Грязь! Отбросы! Подлецы, ублюдки! Полукровки, выродки, уроды, сгиньте отсюда! Убирайтесь из дома моих предков!

Тонкс опять и опять извинялась, пытаясь поднять большую, тяжелую ногу тролля с пола; миссис Уизли оставила попытки задвинуть занавески и побежала в глубь зала, утихомиривая другие портреты своей палочкой; какой — то человек с длинными черными волосами выбежал из двери.

— Заткнись, ты, ужасная старая карга, ЗАТКНИСЬ! — заорал он, схватив занавеску, брошенную миссис Уизли.

Лицо пожилой дамы побледнело.

— Ты-ыыыыы! — Застонала она, ее глаза вылезли из орбит при виде мужчины, — проклятье нашего рода, мерзость, позор на мою голову!

— Я сказал — ЗАТКНИСЬ! — проорал мужчина, и с громадным усилием им с Люпином удалось опять задвинуть занавески.

Визг пожилой дамы затих, наступила тишина. Тяжело дыша и откидывая с глаз длинные черные волосы, крестный отец Гарри повернулся к нему.

— Привет, Гарри, — мрачно сказал он, — я вижу, ты уже встретился с моей матерью.

Глава 5 Орден Феникса

— Твоя?

— Да, моя дорогая старенькая мама, — сказал Сириус. — Мы пытались спустить ее вниз целый месяц, но я думаю, она наложила Постоянно Липнущие чары сзади холста. Давайте все спустимся вниз перед тем, как они все опять проснуться.

— Но что портрет твоей матери делает здесь? — спросил изумленный Гарри. Они прошли дверь и шли вниз по пролету узких каменных ступеней, а остальные шли за ними.

— Разве никто не сказал тебе? Это был дом моих родителей, но я последний из Блэков, — сказал Сириус. — Теперь он мой. Я предложил его для организации штаба Дамблдору — это единственная полезная вещь, которую я мог для него сделать.

Гарри, который ожидал лучшего приема, заметил, как трудно и в то же время ожесточенно звучит голос Сириуса. Он следовал за своим крестным к ступенькам через дверь в полуподвальную кухню.

Она была едва ли менее мрачной, чем зал выше: пещерная комната с грубыми каменными стенами. Большинство света исходило от большого камина в конце комнаты. Туман из дымовой трубы висел в воздухе подобно парам битвы, через который вырисовывались тяжелые железные горшки и кастрюли, свисающие с темного потолка. В комнате было много стульев, расставленных как для совещаний, длинный деревянный стол, забросанный рулонами пергаментов, пустыми бутылками из — под вина и кучами того, что Гарри показалось мусором, стоял посередине; мистер Уизли и его старший сын Билл тихо разговаривали на конце стола.

Миссис Уизли прочистила горло. Ее муж — тонкий, лысеющий человек с рыжими волосами, с очками в роговой оправе на носу осмотрелся и быстро вскочил.

— Гарри! — сказал мистер Уизли, спеша вперед, чтобы поприветствовать его и энергично пожал ему руку. — Я рад видеть тебя здесь.

За его плечом Гарри увидел Билла, у которого все еще были длинные волосы, заплетенные в конский хвостик. Он торопливо смахивал рулоны со стола.

— Поездка прошла удачно? — спросил Билл, пытаясь смахнуть по двенадцать свитков одним махом. — Грозный Глаз не заставил тебя ехать через Гренландию?