Гарри Поттер и Орден Феникса

— Хмм, — хмуро сказала она. — Вот только они не упоминают тот факт, что это именно они насмехались и клеветали в Пророке.

Она слегка вздрогнула и положила руку на свою грудь. Проклятие Долохова, использованное на ней, хоть и менее эффективное, чем если бы оно было произнесено громко, тем не менее, по словам мадам Помфри, нанесло вполне достаточно повреждений. Гермиона, которая должна была принимать десять различных зелий в день, поправлялась быстро, и ей уже успело наскучить больничное крыло.

— "Последняя попытка Вы-Знаете-Кого захватить власть", страницы со второй по четвертую. "Что Министерство должно было бы нам сказать", страница пятая. "Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора", страницы с шестой по восьмую, "Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером", страница девятая… Неплохо, — сказала Гермиона, закрывая газету и отбрасывая ее в сторону. — Это дало им множество тем для писанины. А то интервью с Гарри и вовсе не эксклюзивное, оно было в The Quibbler месяц назад…

— Папа продал его, — рассеянно сказала Луна, переворачивая страницу The Quibbler. — Ему неплохо заплатили, так что мы собираемся этим летом съездить в Швецию, чтобы попробовать поймать псевдорогатого Сноркака.

— Звучит прикольно, — казалось, Гермиона какое-то время боролась с собой, прежде чем произнести это.

Джинни поймала взгляд Гарри и, улыбнувшись, сразу отвернулась.

— Кстати, — сказала Гермиона, сев чуть более прямо и снова вздрогнув. — Что происходит в школе?

— Ну, Флитвик избавился от болота Фреда и Джорджа, — сказала Джинни. Он это сделал за какие-то три секунды. Но он оставил маленький кусочек под окном и завязал его.

— Зачем? — Гермиона выглядела испуганной.

— Он сказал, что это действительно неплохое волшебство, — ответила Джинни, пожимая плечами.

— Я думаю, он это оставил как памятник Фреду и Джорджу, — сказал Рон с полностью набитым шоколадом ртом. — Знаете, это они прислали мне все это, сказал он Гарри, указывая на небольшую гору лягушек позади него. — Должны же они делать что-то хорошее за пределами этого магазина приколов!

— Так что теперь, когда Дамблдор вернулся, все неприятности закончились? — спросила Гермиона, явно всем видом выражавшая неодобрение.

— Да, — ответил Невилл. — все теперь нормально, как раньше.

— Я думаю, Филч должен быть счастлив — предположил Рон, прислоняя карточку из упаковки шоколадной лягушки с изображением Дамблдора к своему кувшину с водой.

— Не совсем, — ответила Джинни. — На самом деле он очень даже несчастен. — Она понизила голос до шепота. — Он продолжает утверждать, что Умбридж — это лучшее, что могло случиться с Хогвартсом.

Все шестеро оглянулись. Профессор Умбридж лежала в кровати напротив них, уставившись потолок. Дамблдор в одиночку ходил в Запретный Лес, чтобы спасти ее от кентавров. Как он это сделал, как он ускользнул от деревьев, поддерживающих профессора Умбридж, практически без единой царапины, не знал никто, профессор Умбридж, разумеется, ничего не рассказывала. С тех пор, как она вернулась в замок, насколько ребята знали, она не произнесла ни слова. Никто не знал, что с ней случилось. Ее обычно аккуратные мышиные волосы были грязны, в них остались кусочки листьев и веток, но в остальном она выглядела вполне целой и невредимой.

— Мадам Помфри говорит, что она просто в шоке, — прошептала Гермиона.

— Больше похоже на то, что она просто дуется, — сказала Джинни.

— Да, она подает признаки жизни, если сделать так, — Рон немного пощелкал языком. Умбридж села, вытянувшись в струнку, и с диким видом огляделась вокруг.

— Что-то не так, профессор? — спросила мадам Помфри, высунув голову из своего кабинета.

— Нет… Нет… — сказала Umbridge, опускаясь обратно на свои подушки. — Нет, я, должно быть, замечталась.

Гермиона и Джинни уткнулись в пижамы, чтобы скрыть смех.

— Кстати о кентаврах, — немного отойдя, сказала Гермиона. — Кто теперь будет учителем прорицания? Firenze остается?

— Ему придется, — сказал Гарри. — Другие кентавры не примут его обратно.

— Похоже, что они с Трелони оба будут учителями, — сказала Джинни.

— Держу пари, что Дамблдор хотел бы избавиться от Трелони, — заметил Рон, грызя свою четырнадцатую лягушку. — Не знаю, как вы, а я считаю, что это самый бесполезный предмет. И с Firenze он не намного лучше.

— Как ты можешь так говорить! — возразила Гермиона. — Особенно после того, как мы узнали, что бывают и настоящие пророчества.

Сердце Гарри забилось быстрее. Он не сказал ни Рону, ни Гермионе, ни кому-либо еще, в чем заключалось пророчество. Невилл сказал им, что оно разбилось, когда Гарри тащил его по шагу в Комнате Смерти, и Гарри еще не исправил это. Он не был готов видеть выражения их лиц, когда они узнают, что он должен быть убийцей или жертвой, третьего не дано…

— Жалко, что оно разбилось — тихо сказала Гермиона, покачав головой.

— Да, действительно — сказал Рон. — Однако, по меньшей мере Сами-Знаете-Кто никогда бы не выяснил, в чем оно заключалось… А куда это ты собрался? — добавил он удивленно и разочарованно, когда Гарри встал с кровати.