Гарри Поттер и Орден Феникса

Второе наказание было ничуть не лучше предыдущего. Кожа, на задней стороне руки Гарри, в этот раз раздражалась куда быстрее и быстро краснея, обжигала. Гарри думал, что вряд ли она долго будет заживать так же эффективно. Вскоре раны останутся гравюрой на его руке и, возможно, Umbridge будет довольна. Ни один крик боли не вырвался из него, однако, и с момента, как он вошел в кабинет и до того момента, когда она его отпустила, снова посередине ночи, Гарри ничего не сказал ничего, кроме "Добрый вечер" и "Спокойной ночи".

Состояние его домашней работы теперь было отчаянным и когда он вернулся в гостиную Гриффиндора, он не, хотя и был опустошенный, пошел спать, а вместо этого открыл свои книги и начал писать лунно-каменное сочинение для Снейпа. Было уже пол второго, когда он закончил. Он знал, что сделал плохую работу, но для этого помощи не было; unless he had something to give in he would be in detention with Snape next. Затем он дал ответы на вопросы заданные МакГонаголл, вместе с этим описывая Bowtruckles для профессора Гнилер Планк, затем шатаясь, добрался до кровати, где упал не раздеваясь на вершину покрывала и мгновенно уснул.

Четверг минул в тумане усталости. Рон выглядел тоже не выспавшимся, хотя Гарри и не мог понять, почему. Третье наказание Гарри прошло так же, как и два предыдущих, кроме как после двух часов, слова "больше не буду лгать", не стирались с задней стороны руки Гарри, а оставались там царапинами, выделяя капельки крови. Паузы в отсутствии звука скрипящего пера, привлекали внимание профессора Umbridge.

— Ах, — мягко сказала она, обходя свой стол, чтобы лично проверить руку. — Хорошо. Это должно служить тебе напоминанием для тебя, правда? Вы можете уходить сегодня вечером.

— А я еще должен приходить завтра? — спросил Гарри, поднимая свой рюкзак левой рукой быстрее, чем жгучей от боли, правой.

— О, да, — подтвердила профессор Umbridge, как и раньше, широко улыбаясь. — Да, думаю мы можем прорабатывать это немного глубже на следующей вечерней работе.

Гарри никогда раньше не считал возможным, что будет еще один учитель в мире, которого Гарри будет ненавидеть больше Снейпа, но когда он шел по направлению к Гриффиндорской Башне, он допустил, что нашел сильного конкурента. — Она злая, — думал он, в то время, как поднимался по лестнице, — она злая, кривая, сумасшедшая старая:

— Рон?

Он достиг вершины лестницы, повернул направо и чуть не столкнулся с Роном, который спрятался за статуей Lachlan Долговязого, держа свою метлу. От неожиданности Рон подпрыгнул, когда увидел Гарри и попытался спрятать свою новую Чистую Победу 11 за своей спиной.

— Что ты здесь делаешь?

— Эээ: ничего. А ты что здесь делаешь?

Гарри нахмурившись глядел на него.

— Та брось, мне ты можешь рассказать! Зачем ты здесь прятался?

— Я: Эээ, я прятался от Фреда с Джорджем, если хочешь знать, — сказал Рон. — Они только что прошли с толпой первоклашек. Готов поспорить, что они опять тестирую на них свои штуки. Я имею в виду, что сейчас им запрещено это делать в гостиной, а здесь, без Гермионы, могут.

Он говорил очень быстро, лихорадочно.

— Но зачем ты взял свою метлу, если только не хочешь на ней полетать, не так ли? — спросил Гарри.

— Ладно, ладно! Хорошо! Я скажу, но не смейся, хорошо? — оборонительно сказал Рон, краснея с каждой секундой. Я: Я думал: потренироваться сейчас на Гриффиндорского Вратаря, когда у меня есть приличная метла. Вот. Теперь можешь смеяться.

— Я не смеюсь, — сказал Гарри. Рон моргнул. — Это потрясающая идея! Будет действительно клево, если ты вступишь в команду! Я никогда не видел, какой ты Вратарь. У тебя хорошо получается?

— Я не плох, — сказал Рон, который выглядел чрезвычайно довольным реакцией Гарри.

Чарли, Фред и Джордж всегда ставили меня Вратарем, когда они тренировались на протяжении каникул.

— Значит сегодня ночью ты будешь тренироваться?

— Каждый вечер начиная со вторника: только на моей собственной. Я пытаюсь заколдовать Кваффл, чтобы он летал ко мне, но это не легко и я не знаю, сколько это будет действовать. — Рон выглядел нервно и беспокойно. Фред и Джордж будут глупо смеяться, когда я поднимусь в воздух для тренировки. Они не прекратят хихикать с меня до тех пор, пока я не стану лучшим учеником.

— Я жалею, что не пойду туда, — горько сказал Гарри, когда они направлялись прямо гостиную Гриффиндора.

— Да, я то: Гарри, что это у тебя сзади на руке?

Гарри, который только что почесал нос своей свободной правой рукой, попытался спрятать ее, но имел тот же успех, что и Рон, с его Чистой Победой.

— Только что порезался: ничего: это:

Но Рон схвати предплечье Гарри и подтянул зад правой руки Гарри вровень со своими глазами. Наступила пауза, в течении которой, Рон рассматривал слова, вырезанные на коже, потом, выглядя так, как будто его сейчас стошнит, он отпустил Гарри.

— Я думал, что ты сказал, что она лишь давала тебе написать строки?

Гарри поколебался, но после того, что Рон был честен с ним, он рассказал всю правду о часах, проведенных в кабинете Umbridge.