Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Гарри открыл глаза. Все тело было покрыто ледяным потом, простыни на кровати сбились и запеленали его, словно смирительная рубашка; казалось, будто ко лбу приложили раскаленную добела кочергу.

— Гарри!

Над ним стоял жутко перепуганный Рон. А в ногах кровати были еще люди. Гарри сжал голову руками, боль его просто ослепила… Он перекатился на бок к краю кровати, и его вырвало.

— Да он совсем плох, — раздался испуганный голос. — Может позвать кого-нибудь?

— Гарри! Гарри!

Нужно сказать Рону, нужно сказать, это очень важно… жадно хватая ртом воздух, Гарри приподнялся на локтях, умоляя себя только не стошнить опять, от боли темнело в глазах.

— Твой папа, — в груди заломило, он задохнулся, — твой папа… на него напали…

— Что? — оторопел Рон.

— Папа твой! Его укусили, без дураков, там крови полно…

— Я пойду приведу кого-нибудь, — проговорил тот же испуганный голос, и Гарри услышал удаляющийся из спальни топот.

— Гарри, дружище, — неуверенно начал Рон, — ты… тебе просто приснилось…

— Нет! — порывисто воскликнул Гарри. Позарез нужно, чтобы Рон понял. — Это не сон… это не просто сон… я там был, я видел это… это я сделал…

Гарри расслышал, как Шеймас и Дин стали перешептываться, но сейчас ему было все равно. Головная боль немного отступила, но он по-прежнему был весь в поту и лихорадочно дрожал. Его снова вырвало, Рон отскочил в сторону.

— Гарри, тебе нездоровится, — неуверенно проговорил он. — Невилл пошел кого-нибудь позвать.

— Все нормально! — не в силах справиться с дрожью, Гарри задохнулся и вытер полой пижамы рот: — Со мной все нормально, а с твоим папой — нет, вот что страшно… нужно узнать, где он… из него кровь хлещет… я его… его укусила огромная змея.

Гарри попробовал встать с кровати, но Рон уложил его обратно, Дин и Шеймас все еще перешептывались где-то рядом. Гарри не знал — минута прошла или десять, он просто застыл, содрогаясь и ощущая, что боль в шраме мало-помалу стихает… затем донеслись торопливые шаги вверх по лестнице, и он опять услышал голос Невилла.

— Сюда, профессор.

В спальню ворвалась профессор Макгонаголл, в клетчатом халате и со съехавшими набок очками на костлявом носу.

— Что случилось, Поттер? Где у тебя болит?

Никогда еще Гарри не был так рад ее видеть, но сейчас ему нужно поговорить с членом Ордена Феникса, а не с тем, кто будет дрожать над ним и потчевать глупыми микстурами.

— Это с папой Рона случилось, — объяснил Гарри и снова сел. — На него напала змея, это правда, я видел, что произошло.

— Что значит, ты видел? — профессор Макгонаголл насупила черные брови.

— Не знаю… я заснул и оказался там…

— Ты хочешь сказать, тебе это приснилось?

— Нет! — возмутился Гарри: «Неужели никто так и не поймет?» — Сначала мне снилось совершенно другое, глупость какая-то… а потом все, раз, и прекратилось! И стало реальным, на самом деле. Мистер Уизли спал на полу, на него напала огромная змея, кровь хлынула, он упал, нужно выяснить, где он…

Словно остолбенев от ужаса, профессор Макгонаголл уставилась на него через перекошенные очки.

— Я не вру и я не сошел с ума! — Гарри сорвался на крик. — Я объясняю вам, я видел, что произошло…

— Поттер, я верю, — коротко отрезала профессор Макгонаголл. — Надевайте халат, идем к Директору школы.

Глава 22. Клиника волшебных болезней и травм св. Мунго

Для Гарри стало таким облегчением то, что Макгонаголл восприняла его всерьез, что он, ни секунды не колеблясь, вскочил с кровати, накинул халат и надел очки.

— Уизли, вам тоже следует пойти, — решила профессор Макгонаголл.

Ребята вышли из спальни следом за профессором Макгонаголл мимо притихших Невилла, Дина и Шеймаса, спустились по спиральной лестнице в гостиную, выбрались через отверстие за портретом Толстой Леди и направились по залитому лунным светом коридору. Гарри был близок к панике — ему хотелось бежать, кричать Дамблдору: они так неспешно двигаются, а мистер Уизли истекает кровью, вдруг эти зубы (Гарри усиленно старался не называть их про себя «мои зубы») были ядовиты?

Они обогнали миссис Норрис, та уставилась на них своими глазами-фонарями и тихо зашипела, но профессор Макгонаголл прикрикнула на нее: «Брысь!», и миссис Норрис растворилась во тьме, а несколько минут спустя они уже стояли у каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет Дамблдора.

— Зашипенные крутопчелы,[185] — сказала профессор Макгонаголл.

Горгулья ожила и отскочила в сторону, стена за ней раскололась надвое и явила глазам винтовую каменную лестницу в непрерывном движении вверх, словно спиральный эскалатор. Все трое ступили на движущуюся лестницу, стена за ними с глухим стуком сомкнулась, они, кружась, поднялись и оказались перед гладко отполированной дубовой дверью с медным дверным молоточком в форме грифона.

Хотя было уже глубоко заполночь, но из-за двери доносились голоса, точнее даже оживленная беседа. Казалось, Дамблдор принимает у себя, по меньшей мере, дюжину гостей.