Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

— Терпеть не могу, когда она такая, — пробурчал Рон, когда они с Гарри встали из-за стола и тоже направились к выходу из Главного зала, но помедленнее, чем Гермиона. — Можно подумать, это вопрос жизни и смерти? Рассказать нам, что она задумала на этот раз, нельзя? Каких-то десять лишних секунд… Хагрид, привет!

Хагрид остановился перед выходом в вестибюль и ждал, пока пройдет толпа равенкловцев. Он по-прежнему был весь в синяках, как и в тот день, когда вернулся из похода к гигантам, а прямо на переносице у него краснела свежая царапина.

— Как жисть, ребятки? — Хагрид попробовал улыбнуться, но вышла только слабая страдальческая гримаса.

— А как у тебя, Хагрид? — в спину ему спросил Гарри, потому что Хагрид уже потопал за равенкловцами.

— Дык все путем, — с претензией на беззаботность ответил Хагрид; он взмахнул рукой и чуть не сбил с ног проходившую мимо профессора Вектор, перепугав ее до полусмерти. — Дел вот только много, туда-сюда… к занятиям, значит, готовиться… у пары саламандр с линькой проблемы… а у меня испытательный срок, — пробормотал он.

— У тебя испытательный срок? — во весь голос переспросил Рон так, что окружающие принялись любопытно оглядываться. — Извини… я подумал… у тебя испытательный срок? — прошептал он.

— Ага, — кивнул Хагрид. — Сказать по правде, ничего другого-то я и не ждал. Ну да ладно, не берите в голову, просто инспекция не больно-то гладко прошла… такие дела, — он глубоко вздохнул. — Пойду-ка я лучше натру этих саламандр красным перцем погуще, а то скоро у них хвосты поотваливаются. Ну, Гарри… Рон, бывайте…

Он побрел прочь, вышел через парадный вход в промозглый двор и стал спускаться по каменным ступеням. Гарри смотрел ему вслед и думал, сколько же еще неприятностей придется пережить.

* * *

Несколько дней спустя новость о том, что у Хагрида испытательный срок, облетела всю школу, но к возмущению Гарри этому никто, похоже, не огорчился: естественно, некоторые, в том числе, прежде всего Драко Малфой, даже и обрадовались. А странная смерть неприметного служащего Департамента Тайн как будто никого кроме Гарри, Рона и Гермионы не волновала или о ней просто никто не знал. Теперь в коридорах обсуждали только побег десятки Искушённых Смертью, весть о котором, наконец, просочилась в школу от тех немногих, что прочли газету. Ходили слухи, что кое-кто из преступников добрался до Хогсмеда, там намеревается укрыться в Проклятом Притоне и собирается оттуда прорваться в Хогвартс, как это некогда сделал Сириус Блек.

Отпрыски магических семей выросли с именами этих Искушённых Смертью на слуху, произносили их едва ли с меньшим страхом, чем имя Волдеморта: о преступлениях, совершенных ими во времена господства Волдемортовского террора, знал каждый. В числе учеников Хогвартса оказались родственники их жертв, и теперь, в лучах такой чудовищной славы, они поневоле становились объектом интереса окружающих: Сьюзен Боунс, чьи дядя, тетя и кузены погибли от руки одного из этих десяти преступников, на Гербологии жалобно призналась, что хорошо понимает, каково приходится Гарри.

— Не представляю, как ты все это выносишь… это же ужас, — напрямик заявила она, вывалив двойную порцию драконьего навоза в лоток с саженцами скрипоцапа,[218] от чего те принялись извиваться и пищать.

Шепотки и тыканья пальцами в адрес Гарри и, правда, резко возобновились, хотя ему показалось, что голоса шепчущихся звучат теперь несколько иначе — любопытно, а не враждебно. А пару раз он явственно услышал обрывки разговора, из которых следовало, что собеседников не устраивает версия «Пророка» насчет причин и способа побега десяти Искушённых Смертью из укрепленного Азкабана. В смятении и замешательстве эти скептики, судя по всему, вынуждены были принять иное предложенное им объяснение: то, которое еще в прошлом году давали Гарри и Дамблдор.

Перемена настроения произошла не только у учеников. Теперь в коридорах зачастую можно было наткнуться на двух-трех преподавателей, которые торопливо, неслышно перешептывались, а стоило ученикам подойти ближе, тут же замолкали.

Однажды ребята обходили троицу профессоров — Макгонаголл, Флитвика и Спраут, которые собрались у кабинета Чародейства.

— Конечно, ведь в преподавательской они больше не могут разговаривать в открытую, — вполголоса заметила Гермиона друзьям. — Не обсуждать же им при Амбридж.

— Думаешь, у них есть какие-нибудь новые сведения? — спросил Рон, озираясь на преподавателей через плечо.

— Даже если и так, нам узнать их не светит, — буркнул Гарри. — После этого декрета… какой там у него номер теперь?

На следующий день после известий о побеге из Азкабана на досках объявлений всех Домов появились свеженькие плакаты:

ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ГЛАВНОГО ДОЗНАВАТЕЛЯ «ХОГВАРТСА»