Гарри Поттер и Орден Феникса. Часть 2

- М-м... Как вы, профессор? - немного виноватым голосом спросил Рон. Именно из-за его неисправной волшебной палочки профессору Локхарту настолько отшибло память, что его сразу же поместили в клинику Св. Мунго, хотя поскольку это случилось в тот момент, когда Локхарт пытался очистить память Гарри и Рону, Гарри не больно-то ему сочувствовал.

- В полном порядке, несомненно. Спасибо! - пышно ответил Локхарт, вытаскивая немного сломанное павлинье перо из кармана. - Хм... сколько автографов вам нужно? Я же умею писать слитно, вы знаете!

- М-м.. Да, вообще-то, пока нисколько, спасибо, - ответил Рон, и поднял брови на Гарри, который спросил: "Профессор, а вам можно гулять по коридорам? Разве вы не должны сидеть в палате?".

Улыбка на лице Локхарта медленно угасала. Несколько мгновений он пристально вглядывался в Гарри, а затем спросил: "Мы раньше не встречались?".

- М-м-м... Да, встречались, - ответил Гарри. - Вы учили нас в Хогвартсе, вы помните?

- Учил? - повторил Локхарт немного встревожено. - Я? Неужели?

На его лице вдруг снова появилась улыбка; это было настолько неожиданно, что они немного встревожились.

- Думаю, я научил вас всему, что вы знаете, не так ли? Ну ладно, как насчёт тех автографов? Пусть их будет целая дюжина, а вы поделитесь ими с остальными друзьями, и всем достанется!

Но в следующей момент из-за двери в конце высунулась голова и прозвучал голос: "Гильдерой, озорник! Где ты бродишь?".

Целительница, похожая на маму, с волосами, украшенными блёстками, суетливо вышла в коридор, тепло улыбаясь Гарри и остальным.

О, Гильдерой, да у тебя гости! Как восхитительно, особенно на Рождество! Вы знаете, у него никогда не бывает гостей, бедная овечка... Я даже не знаю, почему, он же такой сладенький, вы согласны?

- Мы даём автографы! - сказал Гильдерой Целительнице с игривой улыбкой. Им нужна целая куча, причём немедленно! Я лишь надеюсь, что у нас хватит фотографий!

- Послушайте его, - сказала Целительница, беря Гильдероя за руку и нежно улыбаясь ему, как будто ему было всего два года. - Он был намного более известен несколько лет назад, и мы очень надеемся, что эта склонность давать автографы есть знак, что к нему начала возвращаться память. Вы же для этого пришли? Он находится в закрытой палате. Должно быть, он незаметно выскользнул, пока я заносила Рождественские подарки. Дверь обычно закрыта... нет, он не опасен! Но, - она понизила голос до шёпота, - он немного опасен для самого себя, блаженный... он не знает, кто он. Знаете, он бродит где-нибудь, а потом не может вспомнить, как вернуться... как здорово, что вы пришли навестить его!

- Хм, - хмыкнул Рон, бесполезно указывая на этаж выше, - мы всего лишь... хм...

Но Целительница выжидающе улыбнулась им, и Роново беспомощное "собирались выпить по чашечке чая" кануло в никуда. Они беспомощно посмотрели друг на друга, а затем пошли по коридору за Локхартом и его Целительницей.

- Только недолго, - спокойно сказал Рон.

Целительница направила палочку на дверь палаты Януса Фики и пробормотала: "Алохомора". Дверь распахнулась, и она повела их внутрь, крепко удерживая Гильдероя за руку, пока, наконец, не усадила его в кресло возле кровати.

- Он у нас уже очень давно, - негромко сообщила она Гарри, Рону, Гермионе и Джинни. - С неисправимым заклинательным повреждением, вы знаете. Конечно, используя интенсивную терапию лечебными зельями, чарами и немного удачи, мы можем добиться некоторого улучшения. Гильдерой начинает понемногу вспоминать себя, и мы уже видели настоящее улучшение у Мистера Боуда, - он снова обрёл способность нормально разговаривать, правда, мы пока не можем понять, на каком языке. Ну ладно, мне нужно закончить с раздачей Рождественских подарков. Я оставляю вас здесь, вы можете поболтать.

Гарри оглянулся. Вид палаты безошибочно показывал, что она была постоянным домом для своих пациентов. Вокруг их кроватей было намного больше личных вещей, чем в палате Мистера Уизли; например, стена возле изголовья Гильдероя была оклеена его изображениями, все они сверкали улыбками и махали пришедшим. Он подписал несколько из них самому себе раздельным, детским почерком. Когда Целительница усадила его в кресло, Гильдерой протянул им свежую стопку фотографий, схватил перо и начал возбуждённо их подписывать.

- Ты можешь вложить их в конверты, - сказал он Джинни, кидая подписанные фотографии одну за другой ей в подол, пока не закончил. - Вы знаете, меня не забыли, нет! Я всё ещё получаю огромное количество писем от поклонников... Глэдис Гудген пишет каждую неделю... Мне бы хотелось узнать, почему... - он остановился, немного озадаченный, но затем снова засиял и вернулся к своему занятию с новой силой. - Я думаю, потому что я очень красивый...