Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

— А самое чудесное, — с восторгом прошептала Гермиона, когда они покидали библиотеку, — что они ничего не могут тебе сделать! Ведь тогда им придется признать, что они читали интервью!

За обедом Луна сообщила, что впервые номер «Хитроплёта» разошелся с такой скоростью.

— Папа издает дополнительный тираж! — шепнула она Гарри, блеснув глазами. — Ему просто не верится в то, что это интересует людей больше, чем Криворогие Храпунщики!

В тот вечер гостиная Гриффиндора встретила Гарри, как героя. Фред с Джорджем, расхрабрившись, наложили на обложку журнала Заклятие Увеличения, и повесили на стену. Огромная голова Гарри неожиданно выкрикивала фразы типа «Министерство — придурки!» или «Подавись дерьмом, Амбридж!». Гермионе затея не понравилась; она сказала, что это мешает ей сосредоточиться, и ушла в спальню раньше всех. Гарри тоже признал, что через пару часов плакат выдохся: он стал выкрикивать отдельные слова, вроде «Дерьмо» и «Амбридж», с каждым разом все громче и громче. От этих воплей голова Гарри разболелась, и шрам начало сильно жечь. К разочарованию многих людей, желающих расспросить его об интервью, Гарри тоже ушел спать.

Когда он вошел в спальню, там никого не оказалось. Гарри прижался лбом к холодному окну; это немного успокоило боль в шраме. Гарри разделся и лег в кровать, мечтая о том, чтобы голова прекратила болеть; он чувствовал себя больным. Он повернулся на бок, закрыл глаза и сразу провалился в сон…

… Он стоял в темной, занавешенной шторами комнате, освещенной одним-единственным подсвечником. Его пальцы сжимали спинку стула, стоящего перед ним. Пальцы были длинными и белыми, словно годами не видели солнечного света. На фоне темной обивки стула они казались огромными, бледными паучьими лапами.

Вдалеке от стула, освещенный светом свечей, стоял на коленях человек в черной мантии.

— До меня дошли плохие вести, — сказал Гарри ледяным, полным ярости голосом.

— Повелитель, я прошу вашего снисхождения, — прохрипел человек, стоя на коленях. Его затылок был освещен свечами. Кажется, его трясло.

— Я не виню тебя, Руквуд… — произнес Гарри холодным, жестоким голосом.

Он разжал пальцы, отпустив спинку стула, и подошел к съежившемуся на полу человеку. Он буквально навис над ним в темноте, смотря на него сверху вниз. Гарри с ужасом осознал, что его рост гораздо выше обычного.

— Твоя информация достоверна, Руквуд? — спросил Гарри.

— Да, милорд… я работал в Департаменте… после всего этого…

— Эйвери доложил мне, что Боуд мог забрать его —

— Боуд не осмелился бы, милорд… он не смог бы… поэтому он так сильно сопротивлялся Малфою, применившему Заклятие Империуса…

— Встань, Руквуд, — произнёс Гарри.

Стоящий на коленях человек чуть не грохнулся оземь, спеша выполнить приказание. Лицо человека было покрыто оспинами; шрамы четко выделялись в свете свечей. Он слегка горбился, словно в полупоклоне, и с испугом бросал взгляды на Гарри.

— Ты хорошо служил мне, — сказал Гарри. — Очень хорошо… я потратил месяцы на бесполезные просчёты… но это неважно… начнём всё сначала. Ты заслужил благодарность Лорда Вольдеморта, Руквуд…

— Милорд… как вы щедры… — просипел Руквуд голосом, полным надежды.

— Мне понадобится твоя помощь. Раздобудь мне всю информацию, какую сможешь.

— Конечно, милорд… всё, что прикажете.

— Ты можешь идти… и отправь ко мне Эйвери.

Руквуд попятился назад, согнувшись в поклоне, и выскользнул в дверь. Оставшись один в темной комнате, Гарри повернулся к стене. Треснутое, потемневшее со временем зеркало висело в темном углу. Гарри двинулся вперед. Его отражение становилось все больше и отчетливее среди темноты… белое, как кость, лицо… красные глаза с фиолетовыми кошачьими зрачками…

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

— Что? — завопил голос рядом.

Гарри яростно метался; он упал с кровати, запутавшись в пологе. Сначала он не осознавал, где находится; он ожидал столкнуться с мертвенно-белым лицом, надвигающимся на него из тьмы, а вместо этого слышал голос Рона. — Прекрати трепыхаться, я пытаюсь вытащить тебя отсюда!

Рон распутал простыни, и Гарри уставился на него, освещенного лунным светом. Он лежал на спине, и шрам пронзала боль. Рон, кажется, собирался лечь спать: он успел стянуть один рукав мантии.

— Опять нападение? — Рон помог Гарри встать на ноги. — Что-то с папой? Это была змея?

— Нет — с ним всё в порядке… — ответил Гарри. Шрам болел так, словно его жгли каленым железом. — С Эйвери не всё в порядке… он попал в беду… он соврал, и Вольдеморт в бешенстве…

Гарри, которого трясло, со стоном упал на кровать и потер шрам рукой.

— Руквуд будет помогать ему… он опять на высоте…

— О чем ты? — спросил испуганный Рон. — Ты что… видел Сам — Знаешь — Кого?

— Я был Сам — Знаешь — Кем, — Гарри поднес к лицу руки, чтобы убедиться в том, что они нормально длины и не трупного оттенка. — Он был с Руквудом, одним из бежавших Пожирателей Смерти… Руквуд сказал ему, что Боуд не мог этого сделать.

— Сделать что?

— Забрать что-то… Боуд мог и не знать, что сделал это… он был под Заклятием Империуса… кажется, он сказал, что Заклятие наложил отец Малфоя.