Гарри Поттер и осколок прошлого (СИ)

Но было поздно. Разозлившийся профессор возвел непроницаемую сферу и принялся за наглядное избиение детей. Вспыхнувшая во мне тьма буквально лишила меня разума. Я кинулась к сфере и попыталась проломить ее. Не получилось. Голой силой вновь и вновь я атаковала барьер. А тип в маске по другую сторону барьера, усмехаясь, презрительно наблюдал за моими попытками, скрестив руки на груди. Регулус упал, магически истощенный. В тот же миг два огненных жгута спеленали его и подняли в воздух. Щеки обожгло горячими слезами, разум вернулся. Приложив ладони к барьеру я с отчаяньем могла лишь наблюдать.

— Идиот. И стоило ради сестриц умирать? Не влез бы, может все и обошлось… — услышала я бормотание сзади. Оглянувшись, увидела за спиной Люциуса Малфоя и Снейпа, с горечью смотрящих мимо меня за барьерную стену. Тут сердце дрогнуло. Я услышала падение и резко обернулась. Тело ангелочка было черным от копоти и лежало в неестественной позе.

— ¥Унмчтожжжууу! ¥ — прохрипела я на языке мертвых. Больно укусив палец до крови, стала рисовать прямо в воздухе цепочку печатей и рун. — ¥Отрицание! Зов! Тьма, Тигр, Луна…¥ — начала я читать руны, вспоминая их значение.

Леденящий душу вой начал вторить мне. Руны засверкали, начиная призыв. Воззвание к охоте неожиданно тяжело мне далось. Мое горло очень тяжело воспроизводило звуки, интонации. Оно было просто не приспособлено к языку мертвых. Пришлось частично погрузиться в медитацию и выйти из тела, контролируя его. Дублировать в пространстве Зов было непросто, но я справилась! Замерцали круги перехода и цепочка рунных фраз. Один миг, и материя была порвана.

Барьер сломался, а элементаль тьмы ринулся в сторону преподавателя. И тут же пространство затопило разочарованным воем ужаса. Маска со стуком упала на пол. Секунду спустя вспыхнула мантия. Увы, это была иллюзия. Преподавателя там не было. Моя рука дрогнула, и рунная цепь мгновенно потухла. Тьма исчезла. Тяжело упала на колени, хватая ртом воздух. Все же не стоило мне экспериментировать…

Передо мной раздались хлопки. Мантия поднялась, вздулась и на место проема в капюшоне скользнула маска. Хлопающие в воздухе пустые черные перчатки — нелицеприятное зрелище. Вот длинные перчатки скользнули к пустым рукавам, а плащ приблизился ко мне со словами:

— Какие интересные у меня ученики. Жаль, что это все, на что ты способна. Жаль. Не распознать иллюзию… Печально. Но все же сила твоя меня заинтересовала. Абсолютный темный универсал, владеющий языком Высших Сущностей в полной мере в устной и письменной форме — это редкость. Способность управлять собственным телом, как марионеткой, и магичить мысленно, словом и делом в три потока — это талант. Что же. Мне будет интересно знать, на что еще может быть способен Одаренный из древнего рода. Пожалуй, я не против потратить на тебя свое время. А в качестве доброй воли даже излечу глупца, вставшего на моем пути… – тут перчатка махнула в сторону моего Лисенка, и преподаватель начала магичить.

Тело поднялось в воздух, выпрямилось и преобразилось. Обугленные местами до костей части тела и переломанные во многих местах конечности исчезли, оставив после себя здоровую, чистую кожу без следов недавнего происшествия. Даже мантию восстановил!

Когда ангелочек открыл глаза, я едва сдержала свой порыв кинуться к нему и внимательно огляделась. Учеников в зале не было. Как и сестриц Блэк. Глупо их было не узнать, но меня винить в этом нельзя. С ними я знакома только через книги.

Мантия с маской исчезла, напомнив мне про реальность. Только тогда я бросилась к Лисенку. От моей помощи он гордо отказался. Протянутую руку оттолкнул. Поднялся сам и, презрительно скривившись, отвернулся и ушел, хромая. Стало больно. И обидно. Сглотнув комок вставших в горле слез, я минуту приходила в себя, а после последовала за ним. В сердце кололо. Будто мне не почти полные 20, а как минимум лет сто. Ноги были деревянными. Магические каналы болели. Чувство жжения по всему телу было неприятным. Плюнула на все, вызвала татуировку по всему телу и вздохнула свободнее. Поступок Регулуса будто что-то перевернул в душе. Его презрительный взгляд так и остался перед глазами.

Внутренний мир рушился. Менялись приоритеты. Вспомнилось многое забытое. В частности, Адам и его дети. Мне надо к ним. Разумом я понимала, что настроение подростка очень переменчивое. Они могут смертельно обидеться на любую мелочь, а потом быстро забыть. Способность возненавидеть своих родных за мнимый вред, или на пустом месте стать заклятыми врагами с другом детства, или, что самое непонятное, за косой или презрительный взгляд красавчика/красавицы лезть в петлю в полной уверенности, что жизнь говно…