Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Его крестный отец мертв? — громко прогудел Дядя Вернон с дивана. Дамблдор и Гарри обернулись и посмотрели на него. Стакан медовой настойки настойчиво ткнулся в голову Дяди Вернона и он попытался отогнать его прочь. — Он мертв? Его крестный отец?

— Да, — подтвердил Дамблдор. Он не спросил Гарри, почему он не говорил об этом Дурслеям. — Наша проблема, — продолжал он, вновь обращаясь к Гарри, словно его никто не прерывал, — состоит в том, что Сириус оставил тебе дом номер двенадцать на Гримуалд-плейс.

— Ему оставили дом? — жадно выпалил Дядя Вернон, его маленькие глаза сузились, но ответа он так и не дождался.

— Вы можете продолжать использовать его как штаб, — заверил его Гарри. — Меня это не волнует. Вы можете взять это, я действительно не хочу. — Гарри никогда не хотел бы заходить в дом номер двенадцать, на Гримуалд-плейс. Ему казалось, что память о Сириусе всегда будет преследовать его, в этих темных заплесневелых комнатах, если он станет бродить там один, заключенная в этом месте, которое он так отчаянно хотел навсегда покинуть.

— Это очень щедро с твоей стороны, — согласился Дамблдор. — Мы, однако, временно освободили здание.

— Почему?

— Дело в том, — продолжал, Дамбледор, игнорируя бормотание Дяди Вернона, которого теперь беспрестанно ударял по голове стакан с медовой настойкой, — Обычаи семьи Блеков таковы, что дом передается по прямой линии следующему мужчине из семьи Блеков. Сириус был последним, а до него его брат Регулус. Оба они умерли бездетными. Несмотря на то, что при таких обстоятельствах последнюю волю Сириуса, чтобы домом владел ты, можно исполнить, я не исключаю, что на дом наложены дополнительные заклятия, которые не позволяют, чтобы домом завладел какой-нибудь нечистокровный колдун.

Яркий образ постоянно орущего и плюющегося портрета матери Сириуса, висевшего в доме номер 12 словно зажегся в голове Гарри. — Держу пари, так оно и есть, — согласился он.

— Весьма вероятно, — кивнул Дамбледор. — И если такие заклятия существуют, то дом, скорее всего, перейдет к самому старшему из живущих родственников Сириуса, а это значит, к его кузине, Беллатрикс Лестрандж.

Не понимая, что он делает, Гарри подпрыгнул и вскочил на ноги; телескоп и спортивные брюки выпали у него из рук. Чтобы Беллатрикс Лестрандж, убийца Сириуса, унаследовала его дом?

— Нет, — воскликнул он.

— Хорошо, откровенно говоря мы тоже предпочли бы, чтобы она ничего не получила, — успокоил его Дамблдор. — Ситуация чревата осложнениями. Мы не знаем, останутся ли, например, необнаружимые чары, которые мы нанесли на дом, теперь, когда он больше не принадлежит Сириусу. Беллатрикс могла появиться на пороге в любой момент. Естественно мы должны были выехать до тех пор, пока мы положение не разъяснится.

— Но как Вы собираетесь узнать, смогу ли я владеть домом?

— К счастью, — заверил его Дамблдор, — есть простое испытание.

Он поставил пустой стакан на маленький столик около кресла, но прежде, чем он успел сделать что-нибудь еще, Дядя Вернон заорал: — Вы наконец уберете это от нас?

Гарри огляделся вокруг; все трое Дурслей сжались, обхватив головы руками, потому что стаканы подпрыгивали в непосредственной близости от их голов, а их содержимое выплескивалось по всей комнате.

— О, я так сожалею, — Дамблдор вежливо улыбнулся, и тут же снова поднял палочку. Все три стакана исчезли. — Но по правилам хорошего тона вам следовало это выпить, вы же знаете.

Это выглядело так, словно Дядя Вернон разрывался между огромным количеством неприятных возражений, но он просто вжался назад в диванную подушку, как и тетя Петуния, и Дадли. Он так и не осмелился что-нибудь сказать, не сводя маленьких свиных глазок с палочки Дамблдора.

— Видишь ли, — Дамбледор снова обернулся к Гарри, словно Дядя Вернон не произнес ни слова, — Если ты действительно унаследовал дом, ты также получил в наследство…

Он взмахнул палочкой в пятый раз. Раздался громкий треск, и появился домовой эльф, с носатой мордой, ушами как у гигантской летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он уселся прямо на пушистый ковер Дурслеев в грязных тряпках. Тетя Петуния издала вопль, от которого волосы встали дыбом. Никогда, сколько она себя помнила, ничего настолько грязного не появлялось в ее доме. Дадли оторвал большие, голые, розовые ноги от пола и сидел, задрав их почти выше головы. Казалось, он думал, что это существо может добраться до брюк его пижамы. — Что это, черт возьми?" — взревел Дядя Вернон.

— Кричер, — закончил Дамбледор.

— Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет, — каркал домовой эльф так громко, что Дядя Вернон, топнул длинными, кривыми ногами и заткнул уши."Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блекам, Кричер хочет к своей новой хозяйке, Кричер не пойдет к Поттеру, Кричер не пойдет, не пойдет, не пойдет

— Как ты видишь, Гарри, — произнес Дамблдор громко, потому что Кричер продолжал громко каркать: — Не пойдет, не пойдет, не пойдет, — Он выражает нежелание перейти в твою собственность.