Гарри Поттер и принц-полукровка

— Я и не ожидал, что ты поймешь, — в отличие от Гарри, он не сумел сдержать нотки раздражения, проникшие в его речь. — Сейчас опасные времена, и необходимо принимать определенные меры. Тебе шестнадцать лет…

— Дамблдору куда больше, чем шестнадцать, но он так же не считает, что Стэна следует заключать в Азкабане, — сказал Гарри. — Вы выбрали его в качестве козла отпущения, а из меня хотите сделать талисман на счастье.

Они долго и напряженно смотрели друг на друга. Наконец Скримджер, даже не пытаясь говорить сердечно, произнес:

— Я понял. Ты хочешь — как и твой кумир Дамблдор — разобщиться с Министерством?

— Я не желаю, чтобы меня использовали, — ответил Гарри.

— Да некоторые вообще считают, что быть полезным Министерству — твоя обязанность!

— Ну да, а некоторые считают, что обязанность Министерства — разбираться, настоящих ли пожирателей смерти оно помещает в тюрьму, — разгорячился Гарри. — А вы занимаетесь тем же, что и Барти Крауч. Вы разве этого не понимаете, все вы? У нас уже был Фадж, который прикидывался, будто все просто замечательно, когда людей убивали прямо у него под носом. Теперь вы сажаете не тех людей в тюрьму и пытаетесь сделать вид, будто на вас работает «избранный»!

— Так, значит, ты не «избранный»? — спросил Скримджер.

— Мне показалось, вы сказали, что это в любом случае не имеет никакого значения, — горько усмехнулся Гарри. — Для вас уж точно.

— Мне не следовало этого говорить, — быстро произнес Скримджер. — Это было бестактно…

— Нет, это было честно, — перебил Гарри, — Единственно честное из всего, что вы мне сказали. Вам все равно, буду я жить или умру, но вам не все равно, стану ли я помогать вам убеждать всех, что вы выигрываете войну против Вольдеморта. Я не забыл, министр…

Он поднял правый кулак. На тыльной стороне его замерзшей руки белыми шрамами сияли слова, которые Долорес Амбридж заставила его вырезать по собственной плоти: «Я не должен врать».

— Я не припомню, чтобы вы кинулись на мою защиту, когда я пытался рассказать всем, что Вольдеморт вернулся. Министерство не слишком хотело подружиться со мной и в прошлом году.

Тишина, повисшая над ними, была такой же ледяной, как и почва у них под ногами. Гному наконец-то удалось вытащить своего червя и теперь он радостно присосался к нему, прислонившись к самым нижним веткам рододендронового куста.

— Что замышляет Дамблдор? — отрывисто спросил Скримджер. — Где он находится, когда его нет в Хогвартсе?

— Понятия не имею, — ответил Гарри.

— И ты бы не сказал мне, даже если бы знал, — проговорил Скримджер. — Так ведь?

— Да, я бы не сказал, — подтвердил Гарри.

— Ну, тогда мне придется выяснить правду другими способами.

— Попробуйте, — равнодушно ответил Гарри. — Но вы выглядите сообразительнее Фаджа, и я подумал, что вы будете учиться на его ошибках. Он пытался вмешиваться в дела Хогвартса. Как вы наверняка заметили, он больше не министр, а Дамблдор до сих пор директор школы. На вашем месте я бы оставил Дамблдора в покое.

Наступила долгая пауза.

— Что ж, теперь я вижу, что он над тобой славно потрудился, — сказал Скримджер, холодно и сурово глядя через очки в проволочной оправе. — Человек Дамблдора до мозга костей, да, Поттер?

— Да, — ответил Гарри. — Я рад, что мы наконец-то с этим разобрались.

И, развернувшись спиной к министру магии, он быстро зашагал обратно к дому.

Глава семнадцатая. СМУТНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ

Через несколько дней после Нового года ближе к вечеру Гарри, Рон и Джинни выстроились у очага на кухне, чтобы вернуться в Хогвартс. Министерство организовало разовый проход по Дымолетной сети для быстрого и безопасного возвращения учеников в школу. Проститься осталась только миссис Уизли, поскольку мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флер были на работе. При расставании миссис Уизли расплакалась. Признаться, в последнее время ее трогали всякие пустяки: она проплакала с тех пор, как в Рождество Перси вылетел из дома в очках, забрызганных тертой дикой морковью (Фред, Джордж и Джинни — каждый клялся, что это не их рук дело).

— Не плачь, мам, — успокаивала Джинни, похлопывая миссис Уизли по спине, пока та всхлипывала у нее на плече. — Все нормально.

— Точно, не волнуйся за нас, — сказал Рон, позволяя матери оставить очень мокрый поцелуй у себя на щеке, — и за Перси тоже. Он просто кретин, не такая уж и потеря, правда?

Всхлипывая еще громче, миссис Уизли обняла Гарри.

— Обещай о себе позаботиться… Не лезь в неприятности…

— Да я и не лезу, миссис Уизли, — ответил Гарри. — Я люблю спокойную жизнь, вы ведь меня знаете.

Миссис Уизли усмехнулась сквозь слезы и отошла:

— Тогда всего хорошего, всем вам…