Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Он не знал, что заставило его так сказать, но Харпер замешкался, неловко цапнул Проныру и выпустил его из пальцев. Мячик полетел дальше. Гарри бросился и схватил крохотный, трепещущий комок.

— ЕСТЬ! — заорал он, развернулся и быстро полетел на землю, держа Проныру высоко над головой. Спустя несколько мгновений публика осознала случившееся, и над стадионом поднялся громкий рев, почти заглушивший финальный свисток.

— Джинни, ты куда? — крикнул Гарри. Вся команда бросилась его обнимать, но Джинни промчалась мимо и с чудовищным грохотом врезалась в комментаторскую площадку. Толпа завизжала, захохотала. Гриффиндорские игроки приземлились у обломков, под которыми слабо шевелился Заккерайес Смит; Гарри услышал, как Джинни радостно говорит недовольной Макгонаголл: — Забыла затормозить, профессор, извините.

Гарри, смеясь, высвободился из объятий и обвил рукой плечи Джинни, но сразу же отпустил и, избегая встречаться с ней взглядом, хлопнул по спине ликующего Рона. Гриффиндорцы забыли все распри и ушли с поля, держась за руки. Они победно потрясали кулаками и махали своим болельщикам.

В раздевалке царила праздничная атмосфера.

— Симус сказал, сейчас будем праздновать в общей гостиной! — в полной эйфории вопил Дин. — Пошли скорей, Джинни, Демельза!

Рон и Гарри остались в раздевалке вдвоем. Они уже хотели идти, когда на пороге появилась Гермиона. Она вертела в руках гриффиндорский шарф; вид у нее был расстроенный, но решительный.

— Гарри, я хочу с тобой поговорить. — Она набрала побольше воздуха. — Ты не должен был так поступать. Ты же слышал, что сказал Дивангард: это незаконно.

— И что ты собираешься делать, выдашь нас? — негодующе спросил Рон.

— О чем это вы? — Гарри отвернулся, чтобы повесить форму и одновременно скрыть улыбку.

— Сам прекрасно знаешь! — пронзительно выкрикнула Гермиона. — За завтраком ты подсыпал Рону зелье удачи! Фортуну фортунатум!

— Ничего я не подсыпал, — сказал Гарри и повернулся к ним лицом.

— Еще как подсыпал, потому все и прошло хорошо, слизеринцы заболели и Рон взял все голы!

— Я ничего никуда не подсыпал! — Гарри улыбнулся уже открыто. Он сунул руку в карман куртки и вытащил крохотную бутылочку, которую Гермиона видела у него в руках утром. Бутылочка была доверху наполнена золотистой жидкостью, а пробка плотно запечатана воском. — Я хотел, чтобы Рон так подумал, вот и притворился у тебя на глазах. — Он посмотрел на Рона. — Ты взял все мячи, потому что был уверен, что тебе сопутствует удача. Но ты сделал все сам.

Он опять спрятал зелье.

— В соке ничего не было? — поразился Рон. — Но… хорошая погода… и Вейзи не смог играть… Мне правда ничего не подсыпали?

Гарри помотал головой. Рон изумленно посмотрел на него, а затем круто повернулся к Гермионе и сказал, передразнивая ее:

— За завтраком ты подсыпал Рону зелье удачи и поэтому он взял все голы! Съела, Гермиона? Я могу брать мячи без посторонней помощи!

— Я никогда не говорила, что не можешь… Рон, ты тоже думал, что тебе подсыпали зелье!

Но Рон уже вскинул метлу на плечо и прошел мимо Гермионы к двери.

— Э-м-м, — во внезапно наступившей тишине промычал Гарри; он не ожидал, что все так странно обернется, — тогда… пойдем наверх, праздновать?

— Идите! — воскликнула Гермиона, моргая, чтобы прогнать подступившие слезы. — А я ужасно устала от Рона! Не понимаю, в чем я еще провинилась…

И она тоже вылетела из раздевалки.

Гарри медленно побрел к замку, пробираясь сквозь толпу болельщиков. Многие выкрикивали поздравления, но он чувствовал себя обманутым; ведь ему казалось, что если Рон выиграет, то они с Гермионой сразу помирятся… Гарри не понимал, как — за давностью преступления — объяснить Гермионе, что она виновата лишь в том, что целовалась с Виктором Крумом.

На празднике в честь победы, который, когда появился Гарри, шел полным ходом, Гермионы не было. Гарри встретили радостными криками и рукоплесканиями, его окружили и принялись поздравлять. Он долго не мог отделаться от братьев Криви, желавших услышать поминутный отчет о матче, и от девочек, усиленно трепетавших ресницами и смеявшихся над самыми скучными его репликами, поэтому далеко не сразу начал искать Рона. Наконец, он вырвался от Ромильды Вейн, которая недвусмысленно намекала, что мечтает пойти с ним на рождественский вечер к Дивангарду, и, пробравшись к столику с напитками, столкнулся с Джинни. На плече у сидел нее пигмейский пуфка Арнольд, а у ног с надеждой мяукал Косолапсус.

— Ищешь Рона? — усмехнулась Джинни. — Вон он, противный лицемер.

Гарри поглядел в угол, куда она указывала. Там, на виду у всех, стоял Рон и так крепко обнимал Лаванду Браун, что было невозможно понять, где чьи руки.

— Такое впечатление, что он хочет съесть ее губы, правда? — бесстрастно спросила Джинни. — Но надеюсь, со временем отработает технику… Отлично сыграли, Гарри.

Она похлопала его по руке — у Гарри внутри все оборвалось — и пошла за усладэлем. Косолапсус потрусил за ней, не сводя желтых глаз с Арнольда.