Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

— Ну, как ты теперь знаешь, я много лет пытаюсь узнать как можно больше о прошлой жизни Вольдеморта. Я много путешествовал, посещая знакомые ему места. Бродя среди развалин дома Худо, я наткнулся на спрятанное там кольцо. Видимо, запечатав в нем частицу своей души, Вольдеморт уже больше не захотел его носить. Он спрятал его в хижине, где когда-то жили его предки (Морфина, разумеется, тогда уже увезли в Азкабан) и защитил множеством могущественных заклятий. Он и не думал, что однажды я возьму на себя труд посетить эти развалины и буду внимательно искать следы магической маскировки.

— Однако нам еще рано радоваться. Ты уничтожил дневник, я — кольцо, но если наша теория о семичастной душе верна, остается еще четыре хоркрукса.

— И они могут быть чем угодно? — спросил Гарри. — Могут оказаться, а-а, в консервных банках или, не знаю, в пустых бутыльках из-под зелий…

— Ты говоришь о портключах, Гарри, они должны быть обычными предметами, которые легко не заметить. Но разве стал бы лорд Вольдеморт использовать для защиты своей драгоценной души консервные банки или старые бутыльки из-под зелий? Ты забываешь, что я тебе показал. Лорду Вольдеморту нравится собирать трофеи, и он предпочитал предметы с богатой волшебной историей. Его гордость, вера в собственное превосходство, стремление застолбить себе видное место в волшебной истории — все это говорит мне о том, что Вольдеморт довольно тщательно должен был выбирать себе хоркруксы, предпочитая достойные такой чести предметы.

— Дневник был не такой уж особенный.

— Дневник, как ты сам сказал, был доказательством того, что он наследник Слизерина. Я уверен, что Вольдеморт придавал ему огромное значение.

— Ну, а другие хоркруксы? — спросил Гарри. — Вы думаете, что знаете, как они выглядят, сэр?

— Могу только догадываться, — отозвался Дамблдор. — По уже упомянутым причинам я считаю, что лорд Вольдеморт предочел бы предметы, которым самим присуще определенное величие. А потому я покопался в прошлом Вольдеморта, чтобы узнать, нет ли доказательств того, что рядом с ним пропадали подобные артефакты.

— Медальон! — громко воскликнул Гарри. — Кубок Хаффльпафф!

— Да, — улыбаясь, ответил Дамблдор, — готов биться об заклад — возможно, не второй своей рукой, но парой пальцев — что они стали третьим и четвертым хоркруксами. Оставшиеся два, учитывая то, что всего он создал шесть, представляют бoльшую сложность, но я рискну предположить, что завладев вещами Хаффльпафф и Слизерина, он стал искать предметы, принадлежавшие Гриффиндору и Когтевран. Уверен, что четыре предмета четырех основателей школы должны были пленить воображение Вольдеморта. Не могу сказать, смог ли он найти что-нибудь, принадлежавшее Когтевран. Однако я уверен, что единственное известное наследие Гриффиндора все еще в безопасности.

Дамблдор указал почерневшими пальцами на стену у себя за спиной, где в стеклянном футляре покоился инкрустированный рубинами меч.

— Вы думаете, на самом деле он хотел вернуться в Хогвартс за этим, сэр? — спросил Гарри. — Чтобы попытаться найти какие-нибудь вещи других основателей?

— Именно так я и мыслю, — ответил Дамблдор. — Но, к сожалению, это не многое нам дает, поскольку ему помешали — по крайней мере, я так думаю — и он не смог обыскать школу. Я вынужден заключить, что он так и не достиг своей цели — собрать четыре предмета четырех основателей. У него определенно было два — возможно, он нашел и три — и это все, что мы пока имеем.

— Даже если он достал что-то, принадлежавшее Когтевран или Гриффиндору, остается еще шестой хоркрукс, — сказал Гарри, считая по пальцам. — Если только он не достал оба?

— Не думаю, — сказал Дамблдор. — Думаю, я знаю, шестой хоркрукс. Интересно, что ты скажешь, если я признаюсь в том, что некоторое время меня очень занимало поведение той змеи, Нагини?

— Змеи? — поразился Гарри. — Животных можно использовать в качестве хоркрукса?

— Ну, это нежелательно, — сказал Дамблдор, — поскольку доверить часть своей души чему-то, что способно само думать и двигаться — дело явно очень рискованное. Однако, если мои расчеты верны, когда Вольдеморт вошел в дом твоих родителей, намереваясь убить тебя, до намеченных шести хоркруксов ему все еще не хватало по крайней мере одного. Видимо, он приурочивал создание хоркруксов к особо важным смертям. Твоя определенно принадлежала бы к их числу. Он считал, что, убивая тебя, он уничтожает опасность, обозначенную пророчеством. Он считал, что сделает себя неуязвимым. Уверен, что он собирался создать свой последний хоркрукс с твоей смертью. Как нам известно, ему это не удалось. Но спустя несколько лет он использовал Нагини, чтобы убить старого маггла, возможно, тогда-то ему и пришло в голову превратить ее в последний хоркрукс. Она подчеркивает его связь со Слизерином, придавая Вольдеморту еще больше таинственности. Может быть, он любит ее больше всего на свете, ему определенно нравится держать ее рядом с собой и, кажется, у него над ней есть удивительная даже для змееуста власть.