Гарри Поттер и… просто Гарри

— Прекрасно! Просто великолепно! — выкрикнул я непонятно кому, и саданул кулаком по стене. Я уж было действительно собрался лечь спать прямо здесь, как судьба смилостивилась надо мной и явилась в образе встрёпанной Гермионы, которая показалась в проёме открывшегося портрета.

— Гермиона, — радостно протянул я, — прекрасно выглядишь!

Не помню, кто, где и когда сказал мне, что девушке надо говорить комплименты, если ты опасаешься, что тебе от неё сейчас влетит. Гермиона, как оказалось потом, писала сложную работу по нумерологии, пышные волосы были взлохмачены, а на щеке были мелкие крапинки чернил. Как они там оказались — я не знаю.

— Спасибо, — немного удивившись, проговорила она, — Гарри, ты разве ещё не спишь? А я услышала шум и пошла проверить…

Я в это время прошёл вместе с ней в гостиную. Живоглот, свернувшийся клубком на любимом кресле, поднял свою рыжую морду и осуждающе на меня посмотрел. Или мне так показалось? Я же мечтал лишь об одном — добраться до кровати.

— А я пароль забыл, — доверительно сообщил ей я.

— Пароль — умеренность, — ответила она.

— О! Это ирония судьбы…

— Гарри, — Гермиона нахмурилась и принюхалась, — ты… ты что, пил?

Глупо было отрицать очевидное.

— Пил, — кивнул я головой, и слегка покачнулся, — много. И ещё не протрезвел.

Она было открыла рот, наверняка собираясь разразиться гневной возмущённой тирадой по поводу пьянства и лично меня, но я выставил ладони вперёд, будто защищаясь.

— Гермиона, — сказал я, — умоляю. Завтра. Ты выскажешь всё, что ты обо мне думаешь — завтра.

— Завтра уже наступило! — возмущённо указала на часы моя кудрявая подруга.

Н-да… А время то уже час…

— И чего Снейпу не спится в такое время? — философски протянул я, обращаясь к часам.

— Ой, мама, — Гермиона осела в кресло, чуть не задавив при этом своего питомца, — ты, что, опять на него натолкнулся?

— Ага, — согласился я, — чего это ты меня так странно оглядываешь?

— Ищу телесные повреждения, — отрешённо пробормотала она.

— Да я ничего, — махнул рукой я, покачнувшись, — а вот Пату досталось на пряники.

— Ну да, — усмехнулась Гермиона, — куда же без него.

— Он ведь его не убьёт, нет? — засомневался я.

— Кто кого? — спросила Гермиона, и, внезапно вскочив, потащила меня за рукав к лестнице, ведущей в спальни мальчиков, — нет, всё. Иди спать, мне на тебя смотреть больно!

* * *

Я стоял в красном фраке с гриффиндорским гербом перед алтарём. Гермиона в роли невесты, в замызганном белом платье, в венке из чертополоха, который венчал её растрёпанную шевелюру, с остервенением колотила меня букетом по макушке и приговаривала: «Дурак! Мы же не встречаемся!». Букет был тяжелым, и было очень больно. За самим алтарём стоял профессор Снейп в рясе священника и мрачно ухмылялся, обещая мне весёлую жизнь. За его спиной в одежде церковных служек топтался Малфой и вся его колда, и, махая во все стороны толстыми свечами, они гнусавили церковные гимны, умудряясь не попадать в ноты. За органом наяривала МакГоноголл, одетая в греческую хламиду. И когда из-за моего плеча высунулся Пат, весь такой аккуратный, собранный, в строгой чёрной мантии, и весело заявил: «А ведь я отговаривал тебя от всего этого мракобесия!», я наконец проснулся.

Такого страшного похмелья у меня ещё не было никогда.

Хоть букетом меня больше и не колотили, но затылок упорно продолжал разрываться болью в такт несуществующим ударам. В горле была пустыня. Себя я обнаружил раздетым, с башкой завёрнутым в одеяло, и судя по жесткости покрытия, на полу. Долго пытался выпутаться из одеяла и встать. Ноги, почему-то, не очень слушались.

— Оооо… — простонал я, когда мне в глаза ударил яркий солнечный свет. А где мои очки? Ах, вот они… Гордо лежат на аккуратно сложенной одежде. Это явчера её так сложил?! Не помню.

А где моя палочка? У меня всё похолодело при мысли, что я по пьяни где-то её посеял. Вот будет номер. Я остервенело перерыл одежду, потом одеяло, и уже совсем отчаявшись, нашёл её под матрасом. Осталось только подумать, зачем мне вчера понадобилось туда её засовывать?

В комнате уже никого не было, так что посмотреть на похмельного Гарри Поттера не удалось никому. А ведь эту историю можно было бы продать Скиттер за большие деньги… «Подростковый алкоголизм Гарри Поттера и дебоши в Хогвартсе»…

Я выпил залпом почти пол кувшина воды, кое-как оделся и сел на кровать, пытаясь хоть немного восстановить вчерашние события. Ага, Дамблдор — это я помню. Потом бутылка огневиски. Ой, а вот про виски сейчас не надо — подумал я, борясь с подкатившей тошнотой. А потом — Снейп… О, маманя… Что я ему сказал? Да хрен с тем, что сказал, один факт, что он меня поймал в таком виде… Он же меня сгноит теперь…

Осторожно, стараясь особенно сильно не трясти головой, я спустился в Большой Зал. Мои расчёты оказались верны — был конец завтрака. Я докывылял до гриффиндорского стола и тихо сел подле Гермионы, готовый выслушать решительно всё, что не дал ей высказать вчера. Она оторвалась от запеканки и окинула меня насмешливым взглядом, в котором всё-таки сквозила жалость.