Гарри Поттер и… просто Гарри

— В этом я не сомневаюсь, — ухмыльнулся Пат, — но слушай дальше. Самое интересное — Снейп и женщины. Думаешь, он один только потому, что у него сволочной характер и нос на пол лица? Да он и пальцем не пошевелил, чтобы это было не так! Вот смотри — твоя мама. Да я готов чем угодно поклясться, что он ни слова ей не сказал о своих чувствах! Может быть, он считает, что легалименцией владеют все подряд, не знаю… Он не только ничего не сказал, он ничего и не сделал, чтобы улучшить о себе мнение. Неужели он считал, что магглорождённая волшебница, гриффиндорка, клюнет на мрачного парня с замашками будущего Пожирателя Смерти? Он вообще, чем думал?! Ну ладно, тут можно списать на то, что у твоей мамы был твой папа, была высокая конкуренция и вообще звёзды собрались не в тот дом. Но моя мать! Да человек с его репутацией должен был небо благодарить за такой подарок судьбы. Притом, что я глубоко сомневаюсь, что он первый подошёл к ней сказать «привет». Честно говоря, я вообще не представляю, каким чудом ей удалось затащить его в… Короче, не сомневаюсь, что горячее лето семьдесят девятого осталось его самым ярким впечатлением во всей жизни. Но она ушла — и он даже не попытался её вернуть!

— Может, он хотел её защитить? — предположил я, — и считал, что вдали от него она будет в большей безопасности?

— Странно как-то он пытался это сделать, — раздражённо фыркнул Пат, — да и не в этом дело. Мой отец в своей жизни ничего не сделал, что бы быть счастливым — сидел и ждал, что любовь и счастье свалятся ему прямо на голову. И сам видишь, чего он дождался. А я не хочу быть как он. Не собираюсь дожидаться не пойми чего, а в результате жизнь полетит под откос и любимую девушку уведут из-под носа. Вот всё это я понял, — решительно подвёл итог Пат, — и сделал то, что давно должен был сделать. Ведь я прав?

— Прав, — согласился я.

Мой друг был настолько счастлив, что наконец-то разгадал своего папашу, что я не стал высказываться, что их ситуации в принципе разнятся, и Лу никогда бы не стала уводиться из-под патовского длинного носа, и что Пат в действительности не настолько уж и похож на своего отца, чтобы повторять его ошибки…

— Пришли, — провозгласил он, выворачиваясь из-под мантии-невидимки.

Лично я впервые оказался здесь ночью. Симпатично. Теперь ясно, почему это излюбленное место для свиданий. Ну, если не зимой, конечно. Обжиматься на холодном ветру, когда мороз минус двадцать — тут никакая любовь не согреет. А так — красиво, звёзды, полная луна светит… Полнолуние, ндааа…

Пат обошёл командорским шагом периметр площадки Астрономической Башни, подошёл к самому краю, внимательно посмотрел вниз, оглядел небо, будто проверяя лётные условия. Кажется, я начинаю догадываться, зачем он меня сюда привёл… Неужели у него получилось?!

— Ну? — поторопил его я.

— Смотри и учись, — с самодовольной улыбкой заявил он, скинул мантию и начал расстёгивать рубашку.

— Ты притащил меня сюда среди ночи, чтобы показать стриптиз? — выдавил я, еле сдерживая хохот. А вы представьте, что можно подумать, если сейчас вломиться на площадку Астрономической Башни!

— Хватить ржать, дурак. Так легче.

Пат разделся по пояс, снял ботинки и поёжился. Хотя была уже поздняя весна, ночью всё равно было холодно. Но если сравнивать с купаньем в озере в октябре, то это сущий пустяк.

— Так ты будешь превращаться или нет? — проворчал я, давая понять, что я не идиот и знаю, зачем мы сюда притопали, — долго мне ещё держать твои шмотки?

— Не развалишься, — нагло улыбнулся Пат, подошёл к самому краю, взмахнул руками (крыльями?!) и… взлетел.

Нет, я не вру, он действительно полетел! И не так, как все нормальные люди летают с башен — вниз головой, об землю и — салют — а взаправду! по-настоящему!! полетел! Как птица! Ведь он уже и стал птицей. Я даже не заметил трансформацию. В слабом свете факелов лишь мелькнула крупная тень, и надо мной уже разрезал небо крыльями коршун. Нет, вот же проклятье! И когда же этот паршивец научился? Без меня тренировался? Вот гад. Или положительные эмоции так влияют на способности? Великая сила любви?

Пат в своём новом образе сделал несколько приличных кругов над башней, спикировал вниз, и пристроился на пустом держателе факела, предоставляя возможность себя рассмотреть.

— Видимо, ты рассчитываешь, что я сейчас упаду в обморок от восторга, — сказал я, но губы произвольно растянулись в улыбке.

Пат издал какой-то непонятый звук и самодовольно выпятил грудь (не смотря на то, что он был птицей, это выглядело именно так, клянусь). Ветер легонько топорщил тёмно-бурые перья, которые в слабом освещении казались почти чёрными. Коршун вышел из моего друга хоть ещё и молодой — но совсем не маленький, в размахе крыльев будет футов пять, не меньше.

Я разглядывал его с восторженным интересом, но и он на меня пялился тоже с не меньшим. Поворачиваясь ко мне то одним блестящим глазом, то другим, он будто бы смотрел на меня с новой, неведомой ему стороны.

— Ну и когтища у тебя, Рэндом! — засмеялся я.

Пат возмущённо заклекотал, и я добавил:

— И клюв тоже соответствующий!