Гарри Поттер и… просто Гарри

Тут он расправил крылья, взлетел, сделал ещё кружок над башней и, опустившись, так же неуловимо превратился обратно в человека. И вот передо мной снова мой приятель — с растрёпанными волосами и горящими глазами.

— Чем тебя не устраивает мой клюв? — возмущённо потребовал Пат.

— Всем устраивает. На самом деле, я под впечатлением, — признался я, — это круто! Действительно, круто!

— Это полный улёт, — согласился Пат, — знаешь, ты был прав. Полёты — это вещь!

— Да, но я, правда, предпочитаю не прыгать с крыш. Крыльев не хватает. А ты теперь, может, и метлу освоишь?

— С ума сошёл? — ужаснулся он, — да ни за что в жизни!

— Ты только что наматывал круги и вовсе без неё, — напомнил я.

Пат вздрогнул на ветру, и отобрал у меня свою одежду.

— Ты не понимаешь, — всё же восторженно произнёс он, — летать — это как ходить. Это так естественно, когда у тебя есть крылья. Сначала, конечно, немножко непривычно и вообще так странно — сознание будто переворачивается. Р-раз — и ты птица. Сознание остаётся вроде человеческим, но всё равно становится на половину птичьим! В первый раз я здорово перепугался. Знаешь, ты такой странный, если смотреть на тебя птичьими глазами…

— Эй, приятель! Когда же у тебя получилось? — поразился я.

— Да пару дней назад. Я тут по полночи ошивался, тренировался, всё думал — вот Поттера удивлю.

— То-то я заметил, видок у тебя уставший, — усмехнулся я, разворачиваясь к выходу, — а я-то подумал…

— Знаю я, что ты подумал, грязный извращенец… Куда пошёл? Дай, покурю хоть на свежем воздухе!..

* * *

— Знаешь, Пат, а ведь коршуны, кажется, у нас не водятся, — заметил я, когда мы уже спускались с башни.

— Как это — не водятся? — возмущённо пробурчал мой друг, — да они везде водятся.

— Пат, ты хоть раз видел живого коршуна?

— Гарри, я всю свою сознательную жизнь прожил в Лондоне, за исключением нескольких поездок к побережью. Я и корову-то живую никогда не видел! Только на картинках и по телику!

— Всё равно, — упрямо стоял я на своём, — нету их в Англии, я тебе говорю. Они на континенте водятся, а не здесь.

— Ну, если и нет, — фыркнул Пат, — мне-то что с этого? Иммигрировать?

— Да ничего, собственно, — пожал я плечами, — но вот если ты попадёшься на глаза какому-нибудь любопытному орнитологу…

— Тогда я превращусь и заобливиэйчу его.

— Это будет уже лишним. Ты превратишься — и инфаркт бедняге обеспечен.

— Кстати, куда мы свернули? — резко остановился Пат.

Мы осмотрелись. Шли мы до башни явно не этой дорогой — коридор был лишь смутно знакомым. Кажется, как-то здесь я проходил, ещё в начале года.

— Ты здесь хоть раз был? — хмурясь, посмотрел на меня Пат.

— Кажется, — протянул я, — если я не ошибаюсь… надо пройти по этому коридору, повернуть налево, там спуститься лестницы… Да, — решительно сказал я, — я здесь был. Пошли.

Мой друг подозрительно на меня покосился, вздохнул и махнул рукой:

— Ну, пошли.

Мы прошли по коридору до нужного поворота. Там была небольшая галерея — места были такие, будто тут годами никто не ходил. На стенах торчали два чахлых факела.

— Может, хоть мантию-невидимку накинем? — нерешительно протянул Пат.

— Да ладно, — бесшабашно ответил я, — ну её. Посмотри, тут вообще никого наверное не бывает… Точно, помню я это место — в конце этой галереи будет ещё пустой портрет…

— Почему пустой?

— Я откуда знаю? Да, отсюда до коридора с Комнатой-По-Требованию недалеко… Чёрт!

Я абсолютно по-идиотски споткнулся на ровном месте, свалился на пятую точку и, кажется, подвернул ногу. Очки сползли на кончик носа. А раньше-то думал, что так только девчонки на шпильках наворачиваются.

— Ты чего? — хихикая, попытался поднять меня Пат, — ноги не держат?

Но я его почти не слушал, а просто застыл всё в том же положении, то есть — сидя на заднице в коридоре, расположенном чёрте где. Застыл, потому что нос к носу столкнулся с крупной серой крысой. И она тоже застыла, уставившись на меня, и даю руку на отсечение, что нормальные крысы так себя не ведут.

— Крыса, — констатировал Пат.

— Петтигрю, — сразу же пришло мне на ум.

И тут она рванула. Моим естественным движением было сцапать её рукой, но даже реакция Ловца мне не помогла. Я вскочил, вытаскивая палочку из кармана и даже не замечая больную ногу. И я признаюсь — тут мы с Патом будто ополоумели. Наверное, сказалось всё напряжение последних месяцев, и от мысли, что тут, прямо перед нашим носом, шастает Петтигрю, адреналин (или что-нибудь ещё…) долбануло нам в голову.

— Куда он побежал? — лихорадочно оглядывался Пат.

— Не знаю, — бросил я, дёргая палочкой и пытаясь вспомнить хотя бы одно подходящее заклинание, — акцио…

— Акцио крыса! — поддержал мой друг.

— Акцио Петтигрю! — придумал я ещё лучше.

Но — бесполезно. Тогда бы побежали (в моём случае — похромал вприпрыжку) в сторону предполагаемого бегства предполагаемого Петтигрю. Собственно, мы туда и направлялись. К старому пустому портрету. Который сейчас, почему-то, пустым вовсе не был.

— Эй, — совсем нелюбезно гаркнул я, — вы крысу не видели?