Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Тут в него едва не врезался Невилл. Он и кто-то еще вносили из парка тело. Гарри глянул вниз и ощутил еще один тупой удар в живот: Колин Криви, хоть и несовершеннолетний, прокрался, должно быть, назад, точно так же как Малфой, Крэбб и Гойл. В смерти он казался крохотным.

— Знаешь что? Я с ним один справлюсь, Невилл, — сказал Оливер Вуд; он, словно пожарный, взвалил Колина на плечи и понес его в Большой Зал.

Невилл прислонился ненадолго к дверному косяку и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он казался стариком. Затем он отправился вниз по ступеням, в темноту, за другими телами.

Гарри кинул взгляд в сторону входа в Большой Зал. Люди ходили, пытались утешить друг друга, пили, стояли на коленях рядом с умершими, но он не видел никого из тех, кого он любил, никаких признаков Гермионы, Рона, Джинни и остальных Уизли, ни следа Луны. Ему казалось, что он отдал бы все оставшееся у него время за один лишь взгляд на них; но тогда остались бы у него силы оторвать этот взгляд? Так, как есть — так было лучше.

Он спустился по ступеням и вышел в темноту. Было почти четыре часа ночи, и мертвая неподвижность парка выглядела так, словно весь парк, затаив дыхание, следил, сделает ли он то, что должен сделать.

Гарри подошел к Невиллу, склонившемуся над еще одним телом.

— Невилл.

— Черт, Гарри, у меня чуть инфаркт не случился!

Гарри снял плащ-невидимку: к нему пришла мысль из ниоткуда, из отчаянного желания увериться полностью.

— Куда ты идешь один? — подозрительно спросил Невилл.

— Это все запланировано, — ответил Гарри. — Я кое-что должен сделать. Послушай, Невилл…

— Гарри! — Невилл внезапно испугался. — Гарри, ты случайно не думаешь о том, чтобы сдаться?

— Нет, — с легкостью солгал Гарри. — Конечно нет… это кое-что другое. Но меня некоторое время тут не будет. Ты знаешь волдемортову змею, Невилл? У него есть огромная змея… он ее зовет Нагини…

— Ага, я слыхал… что насчет нее?

— Она должна быть убита. Рон и Гермиона знают, но на случай если они…

Ужас такой возможности накрыл его на некоторое время, сделал его неспособным продолжать говорить. Но он снова собрался: это было жизненно важно, он должен быть как Дамблдор, должен сохранить холодную голову, удостовериться, что есть запасные пути, что есть другие, кто сможет продолжить. Дамблдор умер, зная, что еще троим известно о Хоркруксах; теперь Невилл должен был занять гаррино место — тайна по-прежнему будет известна троим.

— На случай если они… будут заняты… и у тебя будет возможность…

— Убить змею?

— Убить змею, — повторил Гарри.

— Хорошо, Гарри. Ты в порядке, а?

— Я нормально. Спасибо, Невилл.

Но Невилл схватил Гарри за запястье, когда тот попытался отойти.

— Мы все собираемся продолжать драться, Гарри. Ты это знаешь?

— Да, я…

Удушающий ком в горле не дал ему закончить фразу, он не мог говорить. Невиллу это, похоже, не показалось странным. Он похлопал Гарри по плечу, отпустил его и отошел в поисках других тел.

Гарри снова накинул на себя плащ и продолжил идти. Кто-то еще двигался неподалеку, склоняясь к очередной распростертой на земле фигуре. До них оставалось лишь несколько футов, когда он осознал, что это Джинни.

Он остановился. Она склонилась над девушкой, шепотом звавшей маму.

— Все хорошо, — говорила Джинни. — Все нормально. Сейчас мы отнесем тебя внутрь.

— Но я хочу домой, — прошептала девушка. — Я не хочу больше драться!

— Я знаю, — сказала Джинни, и ее голос осекся. — Все будет хорошо.

Волны холода расползались по гарриной коже. Он хотел крикнуть в ночи, он хотел, чтобы Джинни знала, что он здесь, он хотел, чтобы она знала, куда он идет. Он хотел, чтобы его остановили, оттащили назад, отправили домой…

Но он и был дома. Хогвартс был первым и лучшим домом, который он когда-либо знал. Он, и Волдеморт, и Снейп, не знавшие родительской ласки дети, все они нашли свой дом здесь…

Теперь Джинни стояла на коленях возле раненой девушки, держа ее руку. С немыслимым усилием Гарри двинулся дальше. Ему показалось, что Джинни оглянулась, когда он проходил мимо, и подивился, не ощутила ли она, как кто-то ходит поблизости, но он не заговорил, и она не оглянулась.

Хижина Хагрида уныло выглянула из темноты. В ней не было света, Фанг не скребся в дверь, громким лаем приветствуя посетителя. Все эти визиты к Хагриду, и сияние медного чайника на огне, и каменные кексы, и гигантские личинки, и его огромное бородатое лицо, и Рон, которого рвало слизняками, и Гермиона, которая помогала ему спасти Норберта…

Он продолжил идти, пока не дошел до края леса, и тогда он замер.