Гарри Поттер и тайная комната

Он помахал палочкой, раздалось громкое «бум-м!», а змея, вместо того чтоб исчезнуть, взлетела на десять футов и звучно шмякнулась об пол. В ярости, злобно шипя, она стремительно заскользила к Джастину Финч-Флетчи, опять подняла голову, обнажила зубы и приготовилась к нападению.

Гарри не понял, почему решил действовать. Он даже не заметил, как решил. Он только почувствовал, что ноги, точно на роликах, понесли его вперед, и он как дурак закричал на змею:

– Оставь его в покое!

И – чудо! – необъяснимо – змея бессильно опустилась на пол, послушно свернулась, будто толстый и черный садовый шланг, и уставила на Гарри спокойные глазки. Гарри уже не боялся. Он знал, что змея больше никого не тронет, хотя и не смог бы объяснить, с чего он это взял.

Он с улыбкой повернулся к Джастину, ожидая прочесть у того на лице облегчение, или озадаченность, или даже благодарность – но отнюдь не испуг и злобу.

– Ты что затеял? – крикнул Джастин и, не успел Гарри произнести хоть слово, повернулся и пулей вылетел из зала.

Злей выступил вперед, взмахнул палочкой, и змея растворилась в воздухе облачком черного дыма. Злей тоже смотрел на Гарри странно – настороженно, проницательно, словно что-то вычислял, и Гарри такой взгляд совсем не понравился. Он также смутно различал, что отовсюду доносится зловещее бормотание. Потом кто-то потянул его сзади за мантию.

– Пошли, – сказал голос Рона ему в ухо, – пошли скорей, давай…

Рон вывел его из зала, Гермиона торопилась следом. У дверей народ шарахнулся по сторонам, словно опасаясь подцепить заразу. Гарри совершенно не понимал, в чем дело, и ни Рон, ни Гермиона ничего не объясняли, пока не пришли в пустую гриффиндорскую гостиную. Там Рон втолкнул Гарри в кресло и сказал:

– Ты змееуст! Ты почему не говорил?

– Кто я? – переспросил Гарри.

– Змееуст! – повторил Рон. – Ты разговариваешь по-змеиному!

– А, ну да, – сказал Гарри. – То есть я имею в виду, это только второй раз в жизни. Однажды в зоопарке я случайно натравил боа-констриктора на моего двоюродного братца Дудли – длинная история, – но боа-констриктор рассказал мне, что не бывал в Бразилии, и я его как бы освободил, только я не собирался – я тогда еще не знал, что колдун…

– Боа-констриктор сказал тебе, что не бывал в Бразилии? – слабым голосом выговорил Рон.

– Ну и что с того? Наверняка тут найдется куча народу, которые тоже так могут!

– Да вот и нет, ничего подобного, – сказал Рон. – Это довольно редкий дар. Гарри, это очень плохо.

– Что плохо? – не понял Гарри. Он уже начинал сердиться. – Что с вами со всеми? Слушайте, если б я не сказал этой змее отстать от Джастина…

– А, вот что ты ей сказал?

– В смысле? Ты там был… ты сам слышал…

– Я слышал, как ты говоришь на серпентарго, – сказал Рон, – на змеином языке. Но это могло быть что угодно… ничего удивительного, что Джастин перепугался. Казалось-то, что ты ее натравливаешь… это было страшно, понимаешь?

Гарри уставился на Рона:

– Я разговаривал на другом языке? Но… я даже не понял… Как можно говорить на другом языке и не знать, что ты на нем говоришь?

Рон покачал головой. Они с Гермионой оба смотрели так, словно кто-то умер. Гарри не понимал, что такого ужасного произошло.

– Да, я не дал огромной змее откусить Джастину голову. Что тут плохого? – возмутился он. – Какая разница, как я это сделал, если Джастину не придется вступать в Безголовую Братию?

– Есть разница, – наконец глухо заговорила Гермиона. – Потому что умением говорить на серпентарго славился Салазар Слизерин. Поэтому символ «Слизерина» – змея.

Гарри открыл рот.

– Вот-вот, – сказал Рон. – И теперь вся школа решит, что ты его прапрапраправнук…

– Но ведь это не так, – сказал Гарри в необъяснимой панике.

– Это трудно доказать, – отозвалась Гермиона. – Он жил лет эдак тысячу назад; ты вполне можешь быть его потомком.

Ночью Гарри лежал без сна. Через щелку между занавесями балдахина он наблюдал, как за окном башни кружат снежинки, и думал, думал…

Может ли он в самом деле быть потомком Салазара Слизерина? В конце концов, он ведь ничего не знает об отцовской семье. Дурслеи не разрешали задавать вопросы о колдовских родственниках.

Гарри попробовал тихонько сказать что-нибудь на серпентарго. Ничего не вышло. Похоже, надо оказаться с глазу на глаз со змеей, чтобы с ней заговорить.

«Но я же в “Гриффиндоре”, – думал Гарри. – Шляпа-Распредельница никогда бы не поместила меня сюда, если бы во мне текла кровь Слизерина…»

«Между прочим, – сказал противный тихий голос у него в голове, – Шляпа-Распредельница собиралась отправить тебя в “Слизерин”, не помнишь, что ли?»

Гарри заворочался. Завтра на гербологии он увидит Джастина и объяснит ему, что отзывал змею, а вовсе не натравливал, как подумали эти болваны (сердито добавил он про себя, пнув кулаком подушку).