Гарри Поттер и темный блеск

— Заходи, Драко! — пригласил его Избранный, когда Малфой постучал к нему и неприятным голосом заявил, что хочет переговорить.

— Чай? Кофе? Садись, я ждал тебя.

— Вот как? — брови блондина поползли вверх.

— Угу. И готов ответить на твои вопросы. Ты ведь пришел разъяснить ситуацию по поводу ритуала Верности?

Драко был явно сбит с толку. Он, забыв страх, пришел ссориться. А его встречают, как дорогого гостя, да еще и ждут, оказывается. Но обороты перед разговором молодой Малфой уже набрал, поэтому выпалил:

— За что? Что я тебе сделал такого плохого?

— Ничего. И я тебе тоже ничего плохого не сделал.

Драко аж задохнулся от возмущения.

— Да, ты… да, тебя… делать нечего было, что ли? — прорвало его наконец.

— Ты об этом ритуале? Не обращай внимания.

— Как это — не обращай внимания? Вся школа смеется!

— Не понимаю! Ты недоволен, что Джиневра прошла такой ритуал?

— Э–э–э… доволен. Но…

— Я все понял! Ты сам не собираешься быть ей верен?

— Собираюсь.

— Тогда чем ты недоволен?

— Сам — это когда я сам. А ты за нас решил. Неужели не понятно, что это унизительно?

— Ладно. Объясню. Ритуал несимметричный. Его придумали во времена крестовых походов. Маги отправлялись с рыцарской армией в Обетованную землю и желали, чтобы жены блюли им верность.

— Что жены с верностью делали?

— Блюли! Соблюдали, короче. Жены, как правило, соглашались принять обет, но при условии, что их драгоценные мужья поступят также. Вот и все.

— Погоди, а в чем несимметричность?

— А ты не понял? Джинни не сможет сама освободиться от обета Верности. Но ее можешь освободить ты, если переспишь с другой женщиной. Так что выбирай сам. Что тебе важнее: погулять на стороне или иметь верную жену?

Блондин тупо смотрел на него, но потом глаза его расширились:

— Ничего себе — выбор! Тут и выбора никакого нет, по сути. Но я, кажется понял тебя. Получается, этот ритуал…

— …возлагает ответственность за крепость семьи на одного из супругов. Предположительно, более сильного в моральном отношении. И в данном случае — это ты!

Хорек схватился за голову. Встал. Подошел к двери и оглянулся на Гарольда.

— Мне надо подумать.

— На здоровье! Очень полезное занятие. Не веришь мне — у крестного спроси.

Весь остаток Драко дня ходил очень тихий и задумчивый. Джинни нашла его в большом зале и тихонько села рядом, взяв за руку. Пара смотрелась красиво и убедительно. Насмешники угомонились. Монограммы ночью исчезли и больше не появлялись.

* * *

— Ну? Вы идете, Поттер? Или мой крестник окончательно испортил вам настроение?

— Скорее, я — ему. А вы откуда знаете?

— Дверь была приоткрыта, а говорить вполголоса вы оба не умеете. Так вы идете?

— Куда?

— К дементору!

— Они всегда со мной, — Гарольд кивком показал на свою черную палочку.

— Я о Дамблдоре! Кстати, дементоры там весьма пригодятся.

— Слушайте, может быть подождем? Ну что за спешка? Куда он денется?

— Гарольд, прекратите нытье! Мы должны покончить с этим! Вы обещали, наконец!

— Может быть, устроить суд?

— Ну да. А утверждать его решение пойдем к Воландеморту! Вставайте! Говорю вам, если мы не сделаем это сегодня, то он сделает это с нами завтра.

— Так быстро? Как это?

— Я в переносном смысле.

— Северус, я морально не готов. Вы не хотите понять, что он всегда был для меня чем–то большим, чем просто директор!

— Он для всех был чем–то большим. Поэтому столько народа и полегло. Надо сделать его чем–то меньшим, и всем сразу станет легче. Уверяю вас!

— Пойдемте, грохнем хоть все магическое сообщество! Только бы вы отвязались от меня! — взбеленился Гарольд и в сердцах с размаху влепил по стене заклятием Окаменения. Два комара, муха, паучок и полтора миллиона бактерий превратились в настенный микробарельеф.

— Завернемся в плащи, как ассасины? Или прикажем палить из крепостных пушек? Как там в истории описывают казни?

— Много чести. Берите палочки и идемте. Все уже спят. Шума не будет.

* * *

Редкие факелы освещали мрачноватое подземелье Хогвартса. По ощущениям, оно было выше Тайной комнаты, но намного глубже, чем спальни Слизерина. Серебристая пелена преградила им путь.

— Убирайте.

— «Фините!» — махнул палочкой Гарольд. Пелена растаяла.

— Так просто? А я все перепробовал.

— Там еще целый абзац невербальной тарабарщины, а потом уже «Фините» в конце, — объяснил юный маг.

— Умелец вы наш, — проворчал Снейп, останавливаясь у двери, — здесь?

— Да.

— Палочки наизготовку и открывайте!

— Да что там, на изготовку… он безоружен.

— Он не бывает безоружен. А тут у него было время подумать. Будьте осторожны.

— Хорошо, хорошо.

Дверь распахнулась. Темно.

— Он что у вас в темноте сидит?

— Нет. Два светильника магических горело.

— Странно.

Снейп взмахом палочки сначала осветил камеру, а затем уже ступил внутрь.

Жалкая постилка, покрывающая пол камеры. Горшок в углу. Дамблдор обнаружился лежащим ниц у омута Памяти. Глаза его болезненно зажмурились от света, он поднял голову и сел, щурясь на пришедших.

— Не успел я сам умереть. Жаль. Вижу, не с добром вы пришли сюда. Решили убить старика? Ну–ну. Прости меня, Гарри.

— Вам нет прощения, директор. И вы знаете это.

— И ты Северус, прости меня. Все гордыня моя виновата. Прости.