Гарри Поттер и Темный Лорд

Глава 1. Поезд Лондон-Хогварц

До поездки в Хогвартс оставалось два дня. Последние дни последних каникул в Хогвартсе. Два последних дня, после которых должна открыться тайна.

Гарри тщательно и старательно вспомнил все, что ему сказала волшебная Шляпа, и все это записал в свой дневник, чтобы не забыть это, и следить за выполнением этого «пророчества».

Друзья уже почти всему сказанному нашли более-менее логические объяснения. Почти — потому что единственным непонятным из сказанного оставался тот факт, который гласит о некой битве.

Много уже было проведено разговоров насчет всех этих многих изменений в Хогвартсе, которые должны произойти, когда они снова вернутся в замок.

Количество самых разнообразных версий и вариантов того, что же может случиться, уже возросло до пары десятков.

Еще непонятным было упоминание про то, что маги и магглы будут жить вместе, но единственным найденным и почти не обоснованным логическим объяснением было то, что после этой загадочной битвы, которая может быть слишком заметной, магглы и разузнают все про магию и пользующихся ею. Ну а после этой заметной битвы Министерство Магии уже ничего не сможет сделать, и им придется смириться с тем, что обыкновенные люди знают про них.

Они в очередной раз обсуждали совместную жизнь магов и магглов.

— Но ведь Хогвартс невозможно просто так увидеть! — возразила Гермиона. — Никакой маггл не сможет и близко подойти к замку. От этого защищает очень древняя и по-прежнему очень мощная магия. Порой у меня действительно складывается впечатление, что вы оба так ни разу и не прочитали Историю Хогвартса. Гарри, ты вообще присутствовал на уроках? Ты же должен это знать!

Но Гарри ей не ответил. Он задумался. Задумался над тем странным сном, что приснился ему в начале лета. Сон про то, как он с Министром Магии посещает магические здания, которые никак не спрятаны от взглядов обыкновенных людей. И даже люди и маги спокойно разговаривали между собой.

— Гарри, что-нибудь случилось? — спросила Гермиона, заметившая странное выражение лица у подростка.

— Я просто вспомнил сон, который приснился мне в начале прошлого лета, — ответил Гарри.

— Так, а вот отсюда попрошу повнимательней, — сказала Гермиона.

— Мне приснилось, что я вместе с Министром Магии…

— … Вот такой вот странный сон, — закончил Гарри повествование.

— Что-то он звучит слишком фантастическим, чтобы быть правдой, — задумчиво сказал Рон. — Мы уже привыкли верить в твои сны, но ты прости, но это, просто абсурд какой-то. Поверит в это выше моих сил, друг.

— Рон! — осекла его Гермиона.

— Ничего. Никто и не спорить. Мне самому трудно в это поверить, Гермиона. Все в порядке.

— Но, тем не менее, мы уже имеем косвенное доказательство того, что говорила волшебная Шляпа, — подвела итог Гермиона. — А Гарри, ты бы не мог вообще рассказать мне, какие у тебя еще были странные сны в последнее время? Желательно до мельчайших подробностей.

Рон почему-то деликатно откашлялся, подошел к Джинни, и не очень громко сказал ей на ухо:

— Пошли-ка, прогуляемся, немного потренируемся с мечами. Гарри, если ты не против, то приходи попозже, потренируемся вместе. — Гарри заметил, что он взглядом показывает Джинни на дверь.

— Да, пошли, — сказала Джинни, и они направились на улицу. Погода там как раз была самая, что ни на есть хорошая.

Только сейчас Гарри заметил, что взгляд и выражение у Гермионы немного изменились. Они стали как-то более… дружелюбными. Хотя подростку был более привычен старый дружественно-деловой взгляд.

Гермиона села рядом с Гарри на кровать, и снова переменилась во взгляде, который теперь стал обратно заинтересованно-деловым. Интересно, что бы значили все эти перемены взглядов?

— Расскажи мне все как следует, — сказала Гермиона своим самым обыкновенным будничным голосом. — Возможно, твои рассказы помогут нам придти к какой-нибудь раскрытой тайне в нашем деле.

И Гарри повел свое повествование, рассказывая все запомнившиеся в последнее время сны. Он даже не ожидал, что повествование будет длиться так долго. Звоны мечей все продолжались и продолжались во дворе, а Гарри все рассказывал и рассказывал о своих последних снах. Он рассказал и о своих подозрениях насчет каждого более-менее значившего, по его мнению, сна.

К концу рассказов взгляд Гермионы снова изменился, и теперь стад дружественно-любящим.

Гарри понимал значения этих взглядов только из-за очень большого опыта общения с тетей Петунией. Но, ясное дело, вот дружественно-любящий взгляд он не смог сразу опознать — от тети ему ни разу не удавалось получить такой хоть один раз в жизни.

Гарри заметил, что рука Гермионы оказалась на его шее, но дальше это не имело никакого продолжения — со двора послышались яростные крики Джинни и Рона:

— Отойди от нас, грязнокровка!

Послышался яростный перезвон мечей, правда, длился он не долго, что прилично обеспокоило Гарри.

— Сиди здесь, — шепнул он Гермионе, а сам достал меч из-под кровати, и решительным шагом направился на улицу, где опять о чем-то разговаривали.