Гарри Поттер и Теория Вероятности

Дора совсем недавно закончила свою практику и стала полноправным аврором. Сама выторговала себе работу в офисе, потому что нравилось проводить время с мужем по вечерам, а не резаться в карты на ночном дежурстве. А теперь действительно ныла из-за скуки и несправедливости.

— Ну… — с хитрой улыбкой произнесла она. — На работе у меня будет дли-и-иный отпуск. Они не сильно огорчатся, потому что я не особенно хороша в офисной работе. И мне однозначно потребуется новая одежда. И знаешь, даже ремонт придется делать. Угадай, почему?

Ремус непонимающе посмотрел на Дору. Обычно она не говорит загадками, уж слишком прямой она человек.

— Сразу сдаюсь.

Дора звонко чмокнула его в щеку, нагнулась к самому уху и шепотом произнесла:

— Просто кое-кто скоро станет папой.

И звонко расхохоталась, увидев потерянное выражение на лице мужа. Наверное, веселее будет только с мамой: вот уж кто мечтает о внуках и порядком затюкал требованием их обеспечить.

* * *

Белс никогда бы не подумала, что будет жить настолько отдаленно от мира. Раньше она много гуляла, часто ходила в гости, любила светские приемы ничуть не меньше Нарциссы, а еще просто обожала скачки, охоту по осени и летние пикники. Сейчас же она избегала общества, стыдясь той славы, что преследовала ее повсюду. Беллатрикс Лестрейндж: убийца, сумасшедшая, фанатка Темного Лорда. Сириус расторг брачный договор, Белс снова носила свою девичью фамилию, официально ее признали невиновной. Но она сама невиновной себя не считала. Фрэнк, возможно, и прав: пожизненный срок был слишком жестоким приговором для женщины, что лишь однажды была поймана на чем-то подобном. Можно даже сказать, что она свое отсидела. Можно сказать. Но сама Беллатрикс так не считала.

Ей было стыдно. И не потому, что ей было жаль Фрэнка Лонгботтома, она его совсем не жалела. И даже не потому, что ей было жаль Невилла, хотя перед ним Белла все же чуть-чуть виновата. Но больше всего старшей из сестер Блэк было стыдно за то, что она когда-то встала на сторону Волдеморта и открыто об этом заявила. За это ей было стыдно.

Андромеда приводила сотни доводов позабыть об этом и жить, будто ничего не случилось. Вот Каркаров даже директором стал, а ведь у него список невинно убиенных магов включает более десятка имен. И Малфой по этому поводу явно не переживает. И еще с полсотни тех, кто прошел через суд, был оправдан, и теперь живет не намного хуже, чем до войны. И уж тем более лучше, чем во время своего служения Темному Лорду. Все это слабо помогало.

А потом этот нахальный Фрэнк Лонгботтом вытащил ее на прием Огдена. А потом потащил на бал-маскарад у Кендриков. И заставил участвовать в охоте на лису у МакКоев. И каждую субботу водил на вечерние представления — в театр ли, на концерт, или дебаты. Белс, на самом деле, всерьез полагала, что это такая у Лонгботтома месть за то проклятье. Он словно отыгрывался на ней за те годы в своих кошмарах, заставляя Беллу надевать нарядное платье, семейные украшения и выходить в свет.

Первое время их фотографии украшали статьи в пророке с завидным постоянством. И тихие шепотки возникали в тот же момент, как Белла отворачивалась от своих собеседников. Кто-то даже презрительно кривил губы, смотрел уничижительно и выплевывал слова приветствия так, будто желал поскорее сдохнуть. Но к ноябрю все это стихло, сплетни поутихли, и Белс поняла, что вновь наслаждается происходящим. И внезапно Белла осознала, что Фрэнк старался не столько ради нее самой, сколько ради Сириуса.

Что бы там не говорили, но здесь, в кругу богатых и чистокровных, плелись интриги, создавались союзы и решались многие вопросы. И роду Блэк нужен был кто-то здесь. Сириус слишком занят работой, Андромеда была негласно исключена из этого круга скандальным браком, Нарцисса преподает в Хогвартсе. Остается только она, Беллатрикс Блэк, которая неплохо умела выживать здесь, пусть она и не имела дипломатических талантов Сириуса. Теперь к ней подходили те люди, кто хотел поближе пообщаться с Сириусом, и теперь уже она звала в их дом тех, кто мог оказаться полезен.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она Фрэнка во время вальса. — За то, что столько нянчился со мной.

— Не стоит благодарностей, — широко улыбнулся он. — Мне было невероятно приятно сопровождать тебя все это время.

— Сволочь, — тихо буркнула Белла.

Тот засмеялся, с притворной сердитостью отчитал ее:

— Леди не стоит использовать такие слова. Кроме того… Это ты говоришь мне?

— Вот как раз тебе и можно. Посмотри вокруг. Для этих людей безумнее меня только ты.