Гарри Поттер и три старых хрыча

Все-таки шиза (как бы странно это ни звучало) не потеряла связи с реальностью окончательно. Индеец остановился и попытался жестами что-то объяснить. Он сжал кулак чуть выше солнечного сплетения и стал его ритмично сжимать и разжимать. Кажется, имелось в виду сердце. Потом он ещё раз убрал желудь закончив движение четко напротив того же места. Видимо, убирать желудь предлагалось не просто куда-то, а адресно в своё сердце. А что вообще индейцы знали о функционировании человеческого организма? Ну, там… как органы работают и всё такое?

Гарри тем временем настаивал на продолжении практики. Все продолжили — с ожидаемым результатом. Вторая пауза была где-то через полчаса после первой. Выражение лица индейца читалось плохо, но Оскар предположил, что их считали то ли тупыми, то ли обиженными природой, то ли безнадёжными. Индеец ещё раз задумался, сделал знак продолжать и решительно направился в сторону палаток. По раздавшимся оттуда звукам, стало понятно, что он роется в их личных вещах. Интересно, а понятие совести всегда было с человечеством или появилось на каком-то этапе развития цивилизации? И на каком именно этапе? Шиза действовала с настолько непробиваемой уверенностью, и Оскар остро ощутил, почему шизофрения — это плохо. Потому что вот такому уверенному скажешь, что он не прав, а потом тебе тихо перережут горло ночью. Все, кстати, продолжали «тренироваться» и одёргивать наглую шизу никто не спешил. Индеец копался в их вещах довольно долго.

Вернулась шиза с пустыми руками, но это и понятно: она умела вещи куда-то убирать, чему сейчас их и учила. Индеец стал по одному подходить к каждому и выдавать какой-то предмет. Вернону достался его собственный бумажник, Дадли — иголка, Деннису — игрушечный нож, Роджеру — палочка (Оскар не думал, что у него уже есть, да и шиза выглядела как-то скептически), Честеру — тоже палочка (скепсис шизы изменился, он явно был направлен не на то же самое, что у Роджера), Бобу — какую-то непонятную штуку типа короткого ремешка с шипами (кажется, это носят на руке), Пирсу — какой-то камушек, а самому Оскару выдали наградной нож его отца. Кажется, мужчина понял принцип, по которому выбирались вещи — по крайней мере ему досталась самая памятная и субъективно ценная вещь из всех, которые у него были. Её действительно не хотелось потерять. Напротив, он готов был сделать многое, чтобы её сохранить. Тренировки продолжились. Оскар по-честному пытался вложить в действие все чувства, которые только мог. Прошел следующий час.

В какой-то момент Гарри замер, его лицо изменилось, складывалось ощущение, что шиза решила куда-то по-быстрому сбегать. А что — логично. Их же там всего трое, вполне могла собрать консилиум для решения сложного вопроса. Не прошло и пяти минут, как шиза вернулась просветленной. Им дали сигнал продолжать, а шиза скрылась в лесах. И пробежалась по лесам очень основательно — взрослые и Дадли уже начали беспокоиться.

За появившейся охапкой травы была видна только макушка мальчика. Стог сена сбросили у костра, в пламя положили поленьев, чтобы разжечь посильнее и пригласили всех подойти поближе. Все засомневались. Оскар не знал, как другие, а он после того молчаливого чаёчка не очень доверял всяким травкам. Да и казавшиеся безобидными желуди тоже теперь вызывали неприятную ассоциацию. Мужчина заметил, что в этой поездке его любовь к живой природе как-то притупляется. Тем не менее все осторожно подошли к огню. Индейцу этого показалось мало, и он скомандовал склониться над самым костром. Настолько близко, насколько возможно. Все опасливо сжали круг, места хватало с трудом. Шиза стала бросать в огонь траву в одном только ей известном порядке. Повалил густой насыщенный белый дым с травяным запахом. От неожиданности Оскар его вдохнул.

Тело как будто закаменело и перестало ему принадлежать. Оскар мог только двигать глазами, и глаза показывали, что все остальные также застыли. Кроме шизы, которая продолжала закидывать травы в костёр. Цвет дыма изменился на светло-фиолетовый. Его приходилось вдыхать, хотя очень не хотелось. Этот дым был едким и драл глотку не хуже самого отвратительного самогонного джина. Начало мутить, перед глазами всё поплыло. Вскоре картинка, транслируемая зрением, перестала быть важной, всё внимание мужчины оттянуло на себя его внутреннее состояние. Оно было каким-то очень странным. Это чем-то было похоже на алкогольное опьянение: голова была легкой, казалось, что море по колено. Всё вокруг было простым и понятным. Вот и зрение прояснилось. Тело оттаяло. Лишних мыслей в голове не было вообще. Да и не лишних тоже. Никаких не было. Такая полная пустота, что сомневаешься, а был ли когда-то в твоём черепе мозг. Индеец еще раз показал свой фокус с желудем. Оскар с недоумением посмотрел на нож у себя в руках. И чем они весь день занимались? Очевидно же! Берешь и убираешь. Всё получилось. Как вообще это может не получиться? А потом так же достаёшь. Оскар попробовал несколько раз. Конечно, получилось. Как иначе-то?! А потом он отрубился.

Глава 37