Гарри Поттер и узник Азкабана

Малфой исходил яростью из-за Конькура. Он был убежден, что Огрид придумал способ тайно переправить гиппогрифа в безопасное место, и больше всего злобился оттого, что их с отцом обдурил какой-то лесник.

Перси Уизли между тем много чего имел сказать о побеге Сириуса.

– Если меня возьмут в министерство, я внесу много новых предложений по усилению мер магической безопасности! – говорил он единственному человеку, который его слушал, – Пенелопе Диамант.

Несмотря на великолепную погоду, несмотря на всеобщее воодушевление, несмотря даже на то, что им удалось совершить невозможное и помочь Сириусу сбежать, Гарри еще ни разу не заканчивал учебный год в таком унынии.

Конечно, не он один переживал увольнение профессора Люпина. Весь класс был безутешен.

– Интересно, кто у нас будет на следующий год? – мрачно поинтересовался Шеймас Финниган.

– Может, вампир? – оптимистически предположил Дин Томас.

Но не только уход Люпина тяжким грузом висел на душе. Гарри не мог забыть о предсказании профессора Трелони. Он только и делал, что гадал, где-то теперь Петтигрю, нашел ли он уже прибежище у Вольдеморта. А больше всего его угнетало возвращение к Дурслеям. Особенно после того, как целых полчаса, счастливейшие полчаса, он верил, что отныне будет жить с Сириусом, лучшим другом родителей… Ничего прекраснее и выдумать нельзя – не считая, конечно, возвращения самих родителей. И хотя отсутствие новостей о Сириусе было хорошей новостью само по себе, так как означало, что тому удалось благополучно скрыться, Гарри поневоле горько сожалел о доме, который мог бы быть, но теперь ему заказан…

Результаты экзаменов объявили в последний день. Гарри, Рон и Гермиона благополучно сдали все предметы. К изумлению Гарри, ему удалось одолеть зельеделие. Он сильно подозревал, что вмешался Думбльдор – иначе Злей провалил бы Гарри нарочно. Последнюю неделю Злей попросту его пугал. Гарри и не думал, что неприязни Злея есть куда расти, однако она возросла. При виде Гарри тонкогубый рот у Злея неприятно подергивался, а пальцы сжимались, будто он жаждал сдавить мальчику горло.

Перси благополучно достался высший П.А.У.К.; Фред с Джорджем вполне удовлетворительно сдали на С.О.В.У. Гриффиндорский колледж, в основном благодаря великолепной квидишной победе, выиграл кубок школы вот уже третий год подряд. Поэтому пир в честь окончания учебного года проходил в ало-золотых декорациях, и гриффиндорский стол был самым шумным и веселился больше всех. Даже Гарри на время позабыл о возвращении к Дурслеям и ел, пил, болтал и смеялся вместе со всеми.

Следующим утром, когда «Хогварц-экспресс» отъезжал от станции, Гермиона поделилась с Гарри и Роном нежданной новостью:

– Утром, до завтрака, я была у профессора Макгонаголл. Я решила бросить муглове дение.

– Как же так, ты же сдала экзамен на триста двадцать процентов! – воскликнул Рон.

– Да, – вздохнула Гермиона, – но я просто не переживу еще один такой год. Этот времяворот, он меня чуть с ума не свел. Я его сдала. А без прорицания и мугловедения у меня снова будет нормальное расписание.

– Я все-таки не понимаю, как ты даже нам ничего не рассказала, – проворчал Рон. – Мы же твои друзья.

– Я обещала, что не расскажу никому, – сурово отрезала Гермиона.

Она обернулась к Гарри – тот смотрел, как скрывается за горой «Хогварц». До возвращения еще целых два месяца…

– Гарри, пожалуйста, развеселись! – грустно попросила Гермиона.

– Да я ничего, – быстро ответил он. – Просто подумал про каникулы.

– Я вот тоже про них подумал, – сказал Рон. – Гарри, давай ты приедешь к нам. Я договорюсь с предками и позвоню. Я теперь умею по фелитону…

– По телефону, Рон, – поправила Гермиона. – Вот уж кому не помешало бы мугловедение…

Рон пропустил ее слова мимо ушей.

– Этим летом – чемпионат мира по квидишу! Здорово, скажи, Гарри? Давай к нам – вместе поедем! Папа обычно достает билеты на работе.

Предложение Рона подействовало: Гарри сильно взбодрился.

– Постараюсь… Дурслеи наверняка будут рады от меня отделаться… особенно после тети Марджи…

Гарри существенно полегчало; он поиграл с друзьями в карты-хлопушки, а когда приехала тележка с едой, купил себе весьма солидный обед – где, впрочем, не было ни крошки шоколада.

Но настоящее счастье случилось уже под вечер…

– Гарри, – спросила вдруг Гермиона, глядя ему за плечо, – это что там такое?

Гарри обернулся и посмотрел в окно. За стеклом прыгало что-то очень маленькое и серенькое. Гарри привстал, чтобы рассмотреть получше: за окном мелькал крошечный совенок с громадным письмом. Совенок кувыркался и временами пропадал – он был такой маленький, что его сносило воздушным потоком. Гарри распахнул окно и поймал птичку. Как будто очень пушистый Проныра. Он осторожно втянул руку внутрь. Совенок уронил письмо на сиденье Гарри и заметался по купе, до крайности довольный, что удачно справился с доставкой. Хедвига с видом оскорбленной добродетели щелкнула клювом. Косолапсус подобрался, следя за совенком огромными желтыми глазами. Рон, заметив это, отловил совенка и спрятал от греха подальше.