Гарри Поттер и узник Азкабана

– Спасибо, – сказал Гарри и взял пакетик с маленькими черными перечными постреляками. – И как Хогсмед? Где вы побывали?

Они побывали – везде! В магазине волшебного оборудования Дервиша и Гашиша; в «Хохмазине» у Зонко; в «Трех метлах» – пили горячий усладэль из больших кружек; и много где еще.

– А почтовое отделение, Гарри! Там сотни две сов, все сидят на полках, на каждой цветовой код – скорость доставки!

– А в «Рахатлукулле» новый сорт ирисок; они бесплатно давали попробовать, вот кусочек, смотри!..

– Кажется, мы видели людоеда, честно, в «Трех метлах» кого только нет!..

– Жалко, что нельзя было принести тебе усладэля, так здорово согревает…

– А ты что делал? – озабоченно спросила Гермиона. – Уроки?

– Нет, – ответил Гарри. – Пил чай с Люпином у него в кабинете. А потом пришел Злей…

И он рассказал про кубок. Рон разинул рот.

– И Люпин выпил? – поразился он. – Совсем рехнулся?

Гермиона поглядела на часы:

– Знаете, лучше бы нам поторопиться, пир через пять минут…

Они поскорее вылезли в дыру за портретом и влились в толпу, продолжая обсуждать Злея.

– Если он… ну, вы понимаете… – Гермиона понизила голос и испуганно оглянулась, – если он хотел отравить Люпина… он не стал бы это делать на глазах у Гарри.

– Да, наверно, – согласился тот.

Они спустились в вестибюль и прошли в Большой зал – многие сотни тыкв со свечами внутри, облака трепещущих крылышками летучих мышей и многочисленные оранжевые ленты, что блестящими водяными змеями лениво плавали под штормовым потолком.

Угощение было великолепным; даже Рон с Гермионой, до отвала наевшиеся сладостей в «Рахатлукулле», ухитрились умять по две порции всего. Гарри посматривал на учительский стол. Профессор Люпин был весел и выглядел не хуже обычного; он оживленно беседовал с крошечным профессором Флитвиком, преподавателем заклинаний. Гарри перевел взгляд дальше, на Злея. Ему мерещится или Злей чересчур часто косится на Люпина?

Пир закончился спектаклем, устроенным привидениями «Хогварца». Они дружно выплыли из стен и продемонстрировали строевое скольжение; большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, гриффиндорского призрака – он разыграл сцену собственного незадавшегося обезглавливания.

В такой приятный вечер даже Малфой не сумел испортить Гарри настроения, хотя и прокричал на весь зал:

– Дементоры велели кланяться, Поттер!

Гарри, Рон и Гермиона вслед за остальными гриффиндорцами отправились к себе в башню, но в коридоре, который упирался в портрет Толстой Тети, обнаружили столпотворение.

– Почему никто не проходит? – удивился Рон.

Гарри поверх голов постарался разглядеть, в чем дело. Похоже, портрет закрыт.

– Пропустите, пожалуйста, – донесся голос Перси, и вот уже он сам важно протиснулся вперед. – Почему задержка? Не могли же вы все забыть пароль?! Позвольте, я старший староста…

И тут мертвое молчание овладело собравшимися, стремительно заморозило толпу с самых ближних к портрету рядов. Стало слышно, как Перси очень звонко сказал:

– Кто-нибудь, позовите профессора Думбльдора. Скорее.

Головы повернулись; задние ряды встали на цыпочки.

– Что случилось? – только подойдя, спросила Джинни.

Секунду спустя профессор Думбльдор прибыл и устремился к портрету; гриффиндорцы прижались друг к другу, освобождая путь, а Гарри, Рон и Гермиона продвинулись вперед, чтобы посмотреть, в чем дело.

– Ой ма… – Гермиона схватила Гарри за руку.

Толстая Тетя исчезла с портрета, изрезанного так жестоко, что пол усеяли ошметки холста; большие куски были начисто оторваны.

Думбльдор глянул на изуродованную картину, сильно помрачнел, обернулся и встретился взглядом с профессорами Макгонаголл, Люпином и Злеем, подбежавшими ближе.

– Нужно ее найти, – приказал Думбльдор. – Профессор Макгонаголл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка – нет ли где Толстой Тети.

– Повезет вам, если ее найдете! – раздался гадкий голос.

Это выкрикнул полтергейст Дрюзг. Он барахтался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда при виде разрушений и несчастий.

– То есть, Дрюзг? – спокойно спросил Думбльдор, и ухмылка слиняла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Думбльдора. Он заговорил елейно – выходило, впрочем, ничуть не лучше гаденького хихиканья.

– Ей стыдно, ваше директорство, сэр. Не хочет показываться на глаза. Видел, как она убегала по пейзажу на четвертом этаже, сэр, петляя между деревьями. Кричала ужасно, – радостно поведал Дрюзг. – Бедняжка, – неубедительно прибавил он.

– Она сказала, кто это сделал? – тихо спросил Думбльдор.

– О да, всепрофессорший, – ответил Дрюзг таким тоном, словно баюкал на руках огромную бомбу. – Понимаете, он жутко разозлился, когда она его не пропустила. – Дрюзг кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Думбльдору между собственных ног. – Ужасный у него нрав, у этого Сириуса Блэка.

Глава девятая Сгубительное поражение