Гарри Поттер и узник Азкабана

– Гарри, – неуверенно позвал голос Рона.

Гарри не пошевелился, притворился спящим. Когда Рон ушел, он перекатился на спину и застыл, распахнув глаза.

Невиданная ненависть ядом растекалась по телу. Он так ясно видел смеющееся лицо Блэка, будто кто-то налепил фотографию из альбома ему на глаза. Словно в кино, видел, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю (тот походил на Невилла Лонгботтома). Слышал (хотя и не знал, какой у Блэка голос) экстатический шепот: «Это произошло, милорд… Поттеры назначили меня Хранителем Тайны…» И затем другой голос и пронзительный хохот – хохот, который Гарри слышал всякий раз, едва приближались дементоры…

– Гарри, ты… ты выглядишь ужасно.

Гарри не спал до рассвета. Проснулся в опустевшей спальне, оделся и по винтовой лестнице спустился в гостиную, где были только Рон – он жевал мятную жабу и гладил себя по животу – и Гермиона, разложившая домашнюю работу на трех столах.

– А где все? – спросил Гарри.

– Уехали! Первый день каникул, забыл? – откликнулся Рон, пристально его разглядывая. – Скоро обед; я уж собирался тебя будить.

Гарри плюхнулся в кресло у огня. За окнами по-прежнему валил снег. Косолапсус большим рыжим половиком растянулся у камина.

– Выглядишь ты и правда не очень. – Гермиона тревожно всмотрелась ему в глаза.

– Все нормально, – отмахнулся Гарри.

– Гарри, – сказала Гермиона, переглянувшись с Роном, – после того, что мы вчера услышали, все не может быть нормально. Но будь добр, не надо глупостей.

– Каких, например?

– Например, искать Блэка, – выпалил Рон.

Было ясно, что они отрепетировали эту беседу заранее, пока он спал. Гарри ничего не ответил.

– Ты же не будешь, Гарри? Скажи, что не будешь! – воззвала Гермиона.

– Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, – сказал Рон.

Гарри посмотрел на друзей. Они совсем ничего не понимают.

– Вы знаете, что я слышу всякий раз, когда приближаются дементоры? – Рон с Гермионой испуганно потрясли головами. – Я слышу, как кричит моя мама, как она молит Вольдеморта о пощаде. Если бы вы слышали, как кричит ваша мама, которую сейчас убьют, вы бы тоже вряд ли забыли. А если бы выяснилось, что человек, который притворялся ее другом, предал ее, подослал к ней Вольдеморта…

– Но ты же ничего не можешь сделать! – вскричала потрясенная Гермиона. – Дементоры схватят Блэка, отправят его назад в Азкабан и… так ему и надо!

– Ты же слышала Фуджа. На Блэка дементоры не действуют, как на нормальных людей. Для него это не такое уж и наказание.

– И что? – напрягся Рон. – Ты хочешь… убить Блэка или что?

– Но это же глупо! – в панике закричала Гермиона. – Гарри не будет никого убивать, правда, Гарри?

И снова Гарри не ответил. Он не знал, что будет делать. Знал только, что невыносимо бездействовать, пока Блэк на свободе.

– Малфой все знает, – резко произнес он. – Помните, что он сказал тогда на зельеделии? «Если б речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам…»

– То есть совет Малфоя важнее нашего? – разозлился Рон. – А ты знаешь, что получила мать Петтигрю, когда его прикончил Сириус Блэк? Мне папа рассказывал – орден Мерлина первой степени и палец в коробочке. Самый большой кусок, который остался от Петтигрю. Блэк псих, Гарри, он опасен…

– Малфою рассказал его отец, – продолжал Гарри, не слушая Рона. – Он же из близкого окружения Вольдеморта…

– Давай ты будешь говорить «Сам-Знаешь-Кто»? – сердито оборвал Рон.

– Само собой, Малфои знают, что Блэк работал на Вольдеморта…

– И Малфой будет счастлив, если тебя, как Петтигрю, разорвет на тысячу кусков! Приди в себя, Гарри! Малфой просто мечтает, чтобы ты куда-нибудь провалился, лишь бы в квидиш против тебя не играть.

– Гарри, прошу тебя, – глаза Гермионы наполнились слезами, – пожалуйста, будь благоразумен. Блэк совершил ужасное, просто ужасное, но тебе н-нельзя рисковать, Блэку только того и нужно… ну, Гарри, ты же сыграешь ему на руку, если сам начнешь его искать. Твои мама с папой этого бы не хотели, согласись! Они бы не хотели, чтоб ты разыскивал Блэка!

– Я никогда не узнаю, чего бы они хотели, потому что, спасибо Блэку, я с ними ни разу не разговаривал, – сухо ответил Гарри.

Воцарилось молчание. Косолапсус с наслаждением потянулся, выпустив когти. Карман у Рона задрожал.

– Слушайте, – воскликнул Рон, судорожно подыскивая другую тему, – у нас же каникулы! Скоро Рождество! Давайте… давайте пойдем к Огриду. Мы у него сто лет не были!

– Нельзя! – торопливо вмешалась Гермиона. – Гарри нельзя покидать замок.

– Ага, давайте сходим, – Гарри сел прямее, – спрошу, почему он, когда рассказывал мне о родителях, про Блэка ни словом не упомянул!

Дальнейшие обсуждения Сириуса Блэка явно не входили в планы Рона.

– Можно в шахматы поиграть, – поспешно добавил он, – или в побрякуши. Перси оставил…

– Нет, пойдем к Огриду, – решительно сказал Гарри.

Так что они сбегали в спальни за плащами, пролезли в дыру за портретом («Стоять! Готовьтесь к бою, безродные желтопузые трусы!»), прошагали по пустому замку и через дубовые двери вышли на улицу.