Гарри Поттер и Волшебный камень

Все с нетерпением ждали каникул. В гриффиндорской гостиной и в Большом Зале всегда жарко полыхали камины, но в коридорах стены покрылись изморосью, и ледяной ветер колотился в окна классных комнат. Самыми невыносимыми были часы занятий с профессором Злеем в подземелье, где дыхание вырывалось изо рта морозным облачком, и детям приходилось держаться как можно ближе к своим котлам.

— Как же я сочувствую, — однажды на зельеделии сказал Драко Малфой, — тем, кому придется проводить каникулы в «Хогварце». Впрочем, что же делать, если дома им никто не рад.

И он в упор посмотрел на Гарри. Краббе и Гойл гаденько захихикали. Гарри, в тот момент отмерявший толченые позвонки рыбы-льва, предпочел не обращать на них внимания. После матча по квидишу Малфой вообще сделался невыносим. Не в силах пережить поражение «Слизерина», он постоянно отпускал шуточки на тот предмет, что в следующий раз Ищейкой возьмут не Гарри, а древесную лягушку, ведь у нее рот шире. Однако, даже Малфой в конце концов понял, что его шутки никому не смешны — до такой степени все восхищались Гарри, тем, как он сумел удержаться на взбесившейся метле. Поэтому Малфой, терзаемый завистью и ненавистью, был вынужден вернуться к издевкам по поводу отсутствия у Гарри нормальной семьи.

Гарри действительно не собирался домой на Рождество. На прошлой неделе, когда профессор МакГонаголл составляла список ребят, остающихся в школе на каникулы, Гарри записался первым. При этом он совершенно себя не жалел; наоборот, был уверен, что проведет лучшее Рождество в своей жизни. Тем более, Рон с братьями тоже оставались в школе, поскольку мистер и миссис Уэсли собирались в Румынию, навестить Чарли.

Выбравшись наконец из подземелья после урока зельеделия, ребята обнаружили, что по коридору невозможно пройти, потому что проход перегорожен огромной елкой. По несусветного размера ногам, высовывавшимся из-под елки и по громкому пыхтению они догадались, что елку тащит Огрид.

— Привет, Огрид, помочь?

— Не-а, все нормально, спасибочки, Рон.

— Не мог бы ты слегка подвинуться, чтобы можно было пройти? — раздался вдруг холодный высокомерный голос Малфоя. — Что, Уэсли, решил подзаработать? Ты, как я полагаю, и сам после школы собираешься в дворники — лачуга Огрида настоящий дворец по сравнению с тем, где живет твоя семейка.

Рон ринулся на Малфоя, и в это самое время на лестнице появился Злей.

— УЭСЛИ!

Рон отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки.

— Малфой сам виноват, профессор Злей, — между еловых лап вылезла волосатая физиономия Огрида, — оскорблял его семью.

— Неважно, какова была причина, драки в «Хогварце» запрещены, Огрид, — елейно произнес Злей, — минус пять баллов у «Гриффиндора», Уэсли, и скажи спасибо, что не больше. Ну же, проходите, вы все.

Малфой вместе с Краббе и Гойлом грубо протиснулись, ломая еловые ветви. На ступеньки просыпался обильный иголочный дождь.

— Я ему покажу, — говорил Рон, зло глядя вслед Малфою, — очень скоро я ему покажу.

— Обоих ненавижу, — сказал Гарри, — и Малфоя, и Злея.

— Да ладно, бросьте вы! Ну-ка, гляди веселей! Скоро Рождество! — постарался их приободрить Огрид. — Знаете чего, пошли-ка посмотрим Большой Зал, там прям картинка!

И так, вместе с Огридом и елкой, они вошли в Большой Зал, где профессор МакГонаголл и профессор Флитвик занимались украшениями.

— А, Огрид! Последняя елочка — поставь ее там, в дальнем конце, хорошо?

Зал стоял в великолепном убранстве. По стенам были развешаны венки омелы и остролиста, двенадцать елок возвышались на равном расстоянии друг от друга, некоторые из них блестели серебристыми снежинками, а некоторые были украшены сотнями свечей.

— Сколько у вас дней-то осталось до каникул? — спросил Огрид.

— Всего один, — ответила Гермиона. — И кстати, я вспомнила — Гарри, Рон, до обеда еще полчаса, мы успеваем в библиотеку.

— Точно, ты права, — сказал Рон, отводя взгляд от профессора Флитвика, на кончике волшебной палочки которого непрестанно рождались все новые золотые шары, которые он палочкой же подводил и гирляндами развешивал на ветвях только что прибывшей елки.

— В библиотеку? — удивленно переспросил Огрид, выходя вслед за детьми из Зала. — Прям перед каникулами? Заучились вы чего-то.

— Да это не по учебе, — радостно объяснил Гарри. — Просто, с тех пор, как ты проговорился про Николаса Фламела, мы хотим узнать, кто это такой.

— Что? — Огрид был по-настоящему шокирован. — Слушайте-ка — я ж говорил — оставьте вы это. Не вашего ума дело, чего этот пес сторожит.

— Мы всего-навсего хотим знать, кто такой Николас Фламел, — объяснила Гермиона.

— Может быть, ты нам скажешь, чтобы мы не тратили время попусту? — невинно предложил Гарри. — Мы уже тысячу книг перерыли, и его нигде нет — может, хоть намекнешь — я же помню, что где-то читал про него.

— Не стану я ничего говорить, — бесцветным голосом пробубнил Огрид.

— Значит, сами найдем, — сказал Рон, и они покинули возмущенного Огрида и направились в библиотеку.