Гарри Поттер и забытая магия (СИ)

С тех самых пор я стал учится у отца в тысячу раз усерднее, внимательнее и послушнее. Он иногда даже поражался моему рвению, но был очень рад тому, что со мной происходило. Но однажды мы с отцом поругались. На одном из моих домашних занятий у меня ничего не получалось. Я никак не мог настроится и начать черпать силу из магического источника внутри себя. И я страшно злился на самого себя. Как сейчас помню, тогда я стоял на опушке перед нашим домом, мама сидела на крыльце и наблюдала за нами с отцом. Она любила это делать. И Папа предложил мне передохнуть, но я не хотел упускать ни секунды и продолжил пытаться колдовать. Ничего дельного не выходило. Отец даже повысил голос. И я… - Рик внезапно замялся, а взгляд его затуманился. - Я его не послушал, попытался вновь найти внутренний источник первородной магии и в какой-то момент потерял контроль. Я начал психовать, кричать. Беспорядочно размахивать волшебной палочкой. А магия начала творить и высвобождаться. Ближайшие деревья вокруг нашего дома разлетелись в щепки, окна в доме разлетелись вдребезги, отец отлетел в сторону, будто тряпичная кукла, а мама… Мама бездыханно рухнула на землю.

Это закончилось также внезапно, как и началось и длилось не более нескольких секунд, но последствия были необратимы. Я не мог осознать, что наделал, а отец вскочил на ноги и без промедления ринулся к маме. Я смутно помню, что он кричал, пытался что-то сделать, но это было бесполезно. Я же в трансе сидел посреди разрушенной поляны и словно спал. Мама больше не поднялась. А я пытался сообразить что мне сделать, чтобы повернуть время вспять. Но к сожалению никакая сила на свете не способна на это. Я помню тот взгляд отца, в нем был смешан страх и ненависть, обида и боль. Я причинил ему самую сильную боль, но в глубине души он понимал, что все эти события связаны лишь с одним единственным событием, связанным с его давним отказом одному волшебнику.

Рик замолчал, Гарри так же сидел тихо и ждал, когда Скаберти продолжит свою историю. Несколько мгновений спустя его голос вновь зазвучал в кабинете:

- Спасти маму не удалось, ни одна магия на это неспособна. Мы с отцом долго не разговаривали. А затем, спустя некоторое время он сам заговорил со мной первым, сказав, что уроков больше не будет . Я прекрасно его понял, но для меня это был конец всех мечтаний. А затем отец отобрал мою волшебную палочку и сломал ее у меня на глазах. Я только молча плакал, глядя на ее обломки на нашем кухонном столе. Конечно, отношения между нами было уже не изменить, поэтому дома было тускло во всех смыслах этого слова. Мы с ним разговаривали лишь на изредка и то, по делу. Главное, чему теперь меня учил отец это контролю. И концентрации. И никакой магии. Я потерял счёт времени, каждый день для меня сливался один. Раньше я мог болтать с мамой, сейчас же я почти всегда молчал. Мне было уже четырнадцать лет, когда я понял, что перестал нуждаться в уроках отца. Я хотел больше свободы и мне надоел лес, в котором мы жили. Но я любил своего отца и не хотел делать ему ещё больнее, поэтому я терпел и ждал. Время то тянулось неумолимо, то вдруг начинало лететь вперед. Я делал вид, что магия меня больше не интересует, но иногда по ночам позволяя себе колдовать больше, чем он мне дозволял. В конце концов я понял, что границы моей внутренней магии неизмеримы. Но ни одно заклинание не могло подарить мне того, о чем я читал в книгах или слышал в рассказах матери. Того, чего я был всегда лишён - друзей. Я неоднократно ещё бывал в Хогвартсе и видел, как там гуляют и веселятся разные компании моих сверстников. Признаюсь и вас я там видел пару раз.

О всех событиях, происходящих в мире, мы с папой узнавали из газет, которые благодаря магии получали домой. Ваше имя и имя Дамблдора мелькало в них все чаще и чаще. Затем мы узнали, что Темный лорд вернулся и я предложил отцу выступить против него. Но вновь услышал отказ. Отец впервые за долгое время заговорил со мной так открыто и рассказал мне его историю и предупредил о великой опасности и злобе, которая исходила от Волан-де-Морта.

Гарри даже слегка удивился, как легко Рик произнёс это имя. Даже спустя столько лет большинство волшебников не отваживались говорить его, предпочитая уже привычное «Тот-кого-нельзя-называть».

- А также сказал, что Темный лорд не должен знать о первородной магии, иначе, используя ее в своих целях может произойти непоправимое. Именно тогда он мне сказал, что мы являемся хранителями очень опасного дара, о котором лучше знать лишь избранным. Только так мы сможем быть в безопасности. Я, разумеется, послушал отца и мы оба бездействовали. Отец даже поставил мне магические барьеры, чтобы я не мог выбраться. Шутка первородной магии в том, что к каждому заклинанию нужно подойти изобретательно, и я, в силу возраста не мог их сломать. Отец наложил так называемую «многослойку».