Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

Обитательницы «Весёлой кошечки» были дамами, приятными во всех отношениях, сговорчивыми и всегда готовыми облегчить бедным, замученным учёбой студиозусам и жизнь, и карманы. Кстати, для любителей, кроме «кошечек» были в этом заведении и «котики», тоже пользовавшиеся большим успехом и спросом и всегда готовые поделиться опытом. В общем, для большинства студентов Дурмстранга гримасы полового созревания проходили довольно безболезненно.

Но вот у Мицара с этим не срослось. Начнём с того, что сам процесс начался у него несколько позднее — лет в пятнадцать… и сразу же стали просыпаться кошмарные воспоминания о том, что проделывали с маленьким мальчиком взрослые дяденьки. Мицар похудел, побледнел, спал только со снотворным, и обеспокоенные друзья на пятом курсе потащили его в «Кошечку». Вышло ещё хуже. Поняв, куда его привели и увидев тружениц постельного фронта, чьи полуобнажённые прелести не вызвали у него ничего, кроме тошноты, Мицар почувствовал такое отвращение к этому заведению, что развернулся и бежал без оглядки.

С этого дня он старательно давил в себе все проявляющиеся желания. Усиленно учился, до изнеможения занимался физическими упражнениями, обливался холодной водой… На время низменные плотские желания отступили, и Мицар уже обрадовался было… Наивный… Природа человеческая ещё никому не позволяла себя игнорировать…

Заметив, что Мицар сторонится девушек и не ходит в «Весёлую кошечку», мужская часть старших студиозусов сделала для себя вполне определённые выводы — и ему стали поступать весьма ненавязчивые, но постоянные предложения насчёт «посидеть ночью на крыше», «искупаться вдвоём в бассейне», «попить вдвоём чаю после отбоя» и прочая, прочая, прочая. Нет-нет, никакого насилия и принуждения — за такое можно было вылететь из школы и влететь куда-нибудь в менее приятное заведение тюремного типа, причём без оглядки на происхождение и имущественное положение родни. Правило это исполнялось неукоснительно, поэтому были только ненавязчивые предложения. Мицар с годами стал только краше, так что целый год подобные предложения сыпались, словно горох из дырявого мешка. Мицар упорно посылал всех ухажёров по одному и тому же краткому, но точному адресу, так что, в конце концов, от него отстали все. Парень снова вздохнул с облегчением, но не тут-то было. В нём наконец-то проснулось сексуальное влечение, и единственным подспорьем в его утолении осталась правая рука. Потому как, исходя из воспоминаний прошлого, секс между мужчинами Мицар продолжал считать вещью мерзкой, грязной и неправильной… а помянутое влечение он начал испытывать именно к мужчине. Точнее, к юноше. К однокурснику.

Евгений Оболенский происходил из магической ветви древнего русского княжеского Рода. Год назад он перевёлся в Дурмстранг из Колдовстворца по рекомендации тамошних преподавателей. Дело в том, что у Евгения была очень сильная и ярко выраженная склонность к Тёмным Боевым искусствам, и ему был необходим личный Наставник. В Колдовстворце ему такого предоставить не могли — имеющиеся там Наставники в этой области уже взяли личных учеников, а в Евгении данная склонность проснулась достаточно внезапно, поэтому он перевёлся в Дурмстранг и стал личным учеником Магистра Боевых искусств Станко Милича. Мицар, по роковому стечению обстоятельств, занимавшийся у того же Наставника, узрел золотоволосого голубоглазого отпрыска княжеского Рода Оболенских… и пропал с концами. И тут-то для бедного парня начался настоящий Адъ и Израилъ… Не потому, что Женя оказался гадким и злобным — наоборот. Оболенский легко вписался в местную тусовку, был парнем незлым, общительным, обаятельным и щедрым. И к Мицару относился неплохо, не догадываясь о его чувствах. А вот Мицар просто разрывался надвое. С одной стороны, хотелось пригласить Женьку туда же, куда его упорно приглашали год назад и попробовать признаться в своих неземных чувствах… С другой стороны — это же парень! Ужас-ужас-ужас и грязь!

Для очистки совести Мицар даже «Весёлую кошечку» навестил втихаря и попробовал провести время с одной из тамошних прелестниц. Всё получилось и даже было немного приятно, но после ухода из заведения Мицар отмыться не мог — сам себе казался грязным. И из головы у него не шло то, что получаться у него стало только тогда, когда он на месте светловолосой синеглазой «кошечки» представил Женьку.

Вот в таком душевном раздрае Мицар и прибыл с родителями на помолвку Ника — а тут мы все, такие счастливые… Вот он и сорвался…

Выдав свой бессвязный жалобный рассказ, Мицар, в одиночку уговоривший почти весь вискарь, наконец-то вырубился и ровно задышал.

А мы задумчиво переглянулись, и я заметил в глазах Конни знакомый маниакальный огонёк.

— Гарри, — ласково протянул Конни, — а что мы знаем об Оболенских?

========== Глава двадцать восьмая. В которой герой задумывается о собственной репутации ==========