Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

Я невозмутимо вскрыл горло чёрному петуху. Птичку, между прочим, тоже пришлось срочно доставать через Кащеева, срочную посылку доставил сурового вида домовой — крохотного роста бородатый мужичок в косоворотке, полосатых портах и коротких красных сапожках.

Мужичок появился за воротами Поттер-мэнора, поднял основательную суматоху и потребовал к себе хозяина, а когда я вышел, мрачно спросил:

— Ты, что ли, Гурий, Гончаров сын, будешь?

Я обалдело кивнул, а домовой продолжил:

— Болярин Владимир Калинович Кащеев подарочков тебе посылает для дела надобных.

Я вежливо поблагодарил, домовой сунул мне в руки шевелящийся холщовый мешок, смерил рентгеновским взглядом, медленно поклонился и исчез.

— Что это было? — поразился Конни, из любопытства отправившийся со мной к воротам.

— Русский домовик, — ответил я.

— Домовик? — хмыкнул Конни. — Да у таких домовиков хозяева по одной половице ходят и дышат через раз…

Кто бы сомневался…

Так вот, лоснящийся от сытости, чёрный голосистый Петя отличался весьма дурным нравом, домовики замаялись за ним присматривать, так что, когда я забрал его для ритуала, они вздохнули с облегчением. И вот сейчас бедолага нашёл свою смерть на Родовом камне Блэков…

Петушиная кровь хлынула в ритуальную чашу и заполнила её на три четверти. Тушку я отложил в сторону, взял кисточку и начал покрывать лоб и щёки Тонкс специальными рунами. Сириус же откинул полотно до пояса и взял ритуальный нож из чёрного обсидиана. Жуткая вещь, бывший ритуальный нож ацтеков, кто-то из испанских Блэков, участвовавших в походе Кортеса, привёз из Мексики и сумел подчинить.

Я закончил рисовать руны на лице Тонкс и спустился на грудь. Прямо напротив сердца я начертал ещё две руны, выпил приготовленное Севом зелье, опустился на камень рядом с неподвижной Тонкс, взял её за руку и сказал Сири:

— Я готов, действуй.

Сириус одним движением кисти и парой слов отменил Стазис, и Тонкс, злобно взвизгнув, начала приподниматься. Не успела. Удар Сириуса был коротким и точным, я почувствовал, как на мою руку упало несколько тёплых капель, а тело, лежащее рядом со мной, неподвижно обмякло.

Я закрыл глаза и настроился на Грань. Ледяной ветер, тьма, холодные серебристые точки, похожие на звёзды. Грань пришла ко мне удивительно легко, подхватила и понесла, повинуясь мысленному приказу.

Ощущение полёта прошло так же быстро, как и появилось. Я стоял в пустоте, освещённой холодным мерцающим светом, под ногами тускло светилась тонкая линия. Отсюда я ещё могу вернуть душу. Дальше… дальше будут сложности.

Я огляделся и позвал:

— Тонкс! Тонкс! Отзовись!

Ответом мне была пустота и тишина. Неужели Тонкс успела пройти Грань так быстро? Это с ментальным-то паразитом на загривке? А ведь тварь должна была всеми силами сопротивляться — за Гранью её не ждёт ничего хорошего. Что-то я не вижу… упускаю… что?

— Тонкс! — снова выкрикнул я и опять огляделся… На сей раз мне показалось, что светящаяся линия впереди словно разделилась, и я бросился вперёд. Точно! Есть! Я сумел разглядеть маленькую фигурку, словно опутанную массой щупалец. Фигурка упорно ползла вперёд, через Грань, щупальца извивались и тянули её назад, и я заметил, что сама фигурка, в которой я признал маленькую копию Тонкс, становится всё тоньше… всё призрачнее.

Я рыкнул, и коротким пинком отправил отвратительный шевелящийся ком через Грань. Не ожидавшая этого тварь злобно взвизгнула и попыталась прицепиться ко мне. Угу… щазз… Самонадеянность твари стоила ей пары оторванных щупалец. На Грани я крут, это точно…

Тварь завизжала и рванула обратно, но я очередным пинком вернул её за линию, и тут наконец-то стало проявляться влияние Грани. Щупальца сами собой стали распадаться на лоскуты, жутковатый визг ударил по барабанным перепонкам, маленькая фигурка Тонкс скорчилась в ужасных объятиях, зажав уши… Увы, в этой ситуации я не мог помочь. Грань должна была убить тварь… и оставалось только надеяться, что тварь при этом не выпьет оставшиеся силы и память Тонкс.

К счастью, паразиты подобного рода совершенно не переносят пребывания за Гранью, и щупальца твари распались достаточно быстро, оставив после себя кучку неопрятных ошмётков, которые тут же исчезли — словно провалились.

Я в несколько прыжков оказался рядом с Тонкс и подхватил её на руки, быстро вернувшись на Грань. Девушка… точнее уже девочка — отражение души Тонкс теперь выглядело девочкой лет пяти-шести — удивлённо спросила меня:

— Дядя, а где мы? Где папа с мамой?

— Я тебя к ним отнесу, — ответил я. — Хочешь?

— Конечно, — отозвалась девочка. — Здесь красиво, но холодно.

— А ты помнишь, как зовут твоих маму и папу? — спросил я.

— Конечно, — ответила девочка. — Моего папу зовут Тед, а маму — Андромеда. А меня — Нимфадора Кассиопея. Нимфадора Кассиопея Тонкс. Раньше мне не нравилось первое имя, но теперь я не понимаю, почему… Дядя, а ты отнесёшь меня к папе и маме?

— Конечно, — ответил я. — Держись крепче!

Девочка крепко обхватила меня за шею… и я резко, как ныряльщик из-под воды, вынырнул с Грани, вновь открыл глаза и увидел над собой знакомый потолок ритуального зала.