Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

— Да-ссс, — важно согласился Ссешуа. — Говорящщих так мало, а ты можешь становиться почти-ссс змеёй-ссс…

В общем, Сурешш явно понравился василиску, а уж когда мы рассказали о том, кого принесли ему, то его радости не было пределов. Выпущенную из корзины самочку Сев аккуратно напоил специальным зельем, чтобы она быстро достигла размеров, соответствующих её возрасту. Правда, таких размеров, как Ссешуа, Ссиши достигнет не скоро, если вообще достигнет.

Ссиши была впечатлена видом своего жениха, Ссешуа растроган, некоторое время они нежно шипели друг на друга, а потом Ссешуа поблагодарил нас с Ником и всех остальных, поближе познакомился с Макгонагалл, Скамандером и Флитвиком, а Ксюше с Невиллом даже позволил почесать себе брови и взобраться на спину. После этого Ссешуа небрежно вытолкнул хвостом из тёмного угла несколько аккуратно свёрнутых тючков с собственными сброшенными шкурами. Как оказалось, этих шкур у него было много, а когда подземелье стали посещать домовики, то они аккуратно собирали сброшенные шкуры и складывали их в угол, туго сворачивая. Брать — не брали, домовики считали, что это всё собственность Ссешуа. Так что подарки получили все, плюс Северус, как обычно, разжился добровольно отданными кровью и ядом. Эти двое, похоже, вполне понимали друг друга и без всякого парселтанга, хотя Сев уже неплохо владел оным благодаря Мише.

А когда мы уходили, то, оглянувшись, я успел увидеть, как маленькая (по сравнению со Ссешуа) самочка уютно устроилась в кольцах василиска и задремала.

*Не надо исправлять! Именно Статут!

Международный Статут о Секретности(англ. International Statute of Wizarding Secrecy) — закон, принятый в 1689 году. Тогда весь волшебный мир ушел в подполье.

Этим законом регулируется множество положений, касающихся сохранения секретности, в том числе и одежда, в которой маги могут посещать общественные места маглов (Гарри Поттер вики).

========== Глава двадцать четвёртая. В которой герой наблюдает и раздумывает ==========

Когда мы благополучно выбрались из подземелья, я отговорился от чая, который предлагала Макгонагалл, и попросил разрешения прогуляться по Хогвартсу — вспомнить, так сказать, школьные годы.

— Пожалуйста, — ласково сказала Макгонагалл, — мог бы не спрашивать разрешения — ты ведь всё-таки член Попечительского совета.

— Но директор здесь вы, профессор, — ответил я. — А я уже не студент. Так что я лучше спрошу вашего разрешения.

— Конечно, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — А если проголодаешься — можешь зайти на кухню и попросить у домовиков чаю. Думаю, что для тебя они расстараются. Кстати, а когда обе мисс Поттер вернутся к занятиям? Ты что-то говорил о неделе, а прошёл уже почти месяц…

— Думаю, что завтра Лорел и Вайолет прибудут со мной поболеть за Луну и останутся в школе, — ответил я. — Увы, но они оправлялись от гибели своего бывшего Клана дольше, чем я думал.

— Да-да, бедные девочки… — вздохнула Макгонагалл.

— Только не вздумайте их жалеть, директор, — предупредил её я. — Жалость напомнит им о произошедшей трагедии, Лорел и Вайолет будет полезна именно здоровая обстановка учёбы. Так они быстрее смогут оправиться до конца.

— Думаю, ты прав, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — Учёба, друзья, праздничная обстановка Турнира… Это поможет им…

Я кивнул и отправился по коридору к подземельям. Сири и Сев, ловко подхваченные Макгонагалл, проводили меня тоскливыми взглядами, но отказаться от приглашения на чай не решились. Всё-таки студенты - и бывшие, и нынешние - хорошо относились к строгой, суховатой Макгонагалл и не хотели её огорчать, хотя она отличалась от канонной совсем ненамного. Чуть больше внимания, доброго отношения к студентам, чуть меньше веры в непогрешимого Альбуса, чуть больше таланта администратора и организатора… Нет, Макгонагалл, конечно, не Амонашвили и не Монтессори, но в качестве этакого английского Макаренко вполне даже неплоха. Тот, насколько мне помнится, тоже миндальничать не любил, но человеком был справедливым. Впрочем, сложно проводить параллели между традиционной английской педагогикой и новаторскими методами Макаренко — слишком уж большая разница в менталитете.

Раздумывая таким образом, я свернул в подземелья, отыскал знакомый коридорчик без портретов и мрачно позвал:

— Пивз!

— Я здесь, шеф! — тут же нарисовался Низший.

— Пивз, — ласково улыбнулся я, — ты что, совсем страх потерял?

Пивз затрясся, как осиновый лист, и выдавил:

— Шеф, простите глупого Пивза. Но глупый Пивз решил, что после этого вы непременно захотите поговорить…

— Захотел, — многообещающе хмыкнул я. — Поговорим?

Пивз истово закивал:

— Да, да… Я хотел сказать, просто не знал, как… Уже хотел домовиков просить…

Это вступление мне крайне не понравилось. Уж если Пивз не убоялся моего гнева, всерьёз грозящего ему отправкой за Грань без пересадки, значит повод у него серьёзный. Поэтому я успокаивающим тоном сказал:

— Думаю, что узнал нечто важное, Пивз, не так ли? Оттого и решился привлечь моё внимание…

— Да, да, да… — истово закивал Пивз. — Шеф… Мне они не нравятся…