Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

И тут у меня в голове стала увязываться цепочка. Конни, отказавшийся от визита к василиску и отправившийся вместо этого на какую-то таинственную встречу… Густая вуаль мадам Делакур… Домовики… Это «ж-ж-ж» неспроста… Ну да, эта догадка промелькнула у меня ещё тогда, когда я узрел шляпу мадам Делакур, но я отвлёкся на второй этап Турнира, а сейчас…

— А может, всё-таки зайдём? — невинно спросил я.

Конни тут же надул губы и заявил, что ужасно устал, хочет отдохнуть и что даже думать не может о еде. Против несчастных глаз кота из «Шрэка» я устоять не смог, рассудив, что всё равно вытрясу из любимого всю коварную суть его задумки.

Так что да, на кухню заходить мы не стали.

Характерно, что оказавшись в мэноре, Конни тут же повеселел, как птичка божия, и отдал должное уже накрытому ужину. А потом ещё устроил догонялки с Джейми по всему второму этажу — от нашей спальни до детской — еле я угомонил обоих.

А уж когда мы оказались в спальне, то я тут же спросил:

— Конни, милый, а ты не в курсе, что случилось с мадам Делакур?

Искреннее недоумение на лице любимого могло вызвать доверие у кого угодно, но я слишком хорошо знал свою милую няшу, чтобы купиться. Поэтому я перевёл разговор на обсуждение выступлений Чемпионов, и неожиданно задал вопрос:

— Интересно… Сири с Севом тебе помогали?

— Не-а! — бодро заявил Конни и тут же заткнул себе рот ладошкой. Но было уже поздно. Самыми зверскими методами — щекоткой и поглаживанием по особо чувствительным местечкам я добился-таки признания, и надутый, очаровательно раскрасневшийся Конни принялся рассказывать.

Оказывается, как потомку Сиринов, Конни ничего не стоило распознать вейловский Зов в доли секунды, а когда он понял, на кого направлен этот самый Зов, то разозлился всерьёз. Как какая-то общипанная Делакурица* посмела клюв разевать на его обожаемого без пяти минут супруга? Такая наглость требовала немедленной и жестокой мести, ибо покушения на своё Малфои не прощают. И Конни задумался о том, как бы и отомстить красиво, и вне подозрений остаться. Он не сомневался, что Министр Боунс немного нервно отнесётся к покушению на здоровье директора одной из школ — участниц Турнира.

Поэтому Конни прежде всего решил собрать сведения о привычках мадам, и для этого решил поближе пообщаться с шармбатонцами. К этому времени бедняги уже передвигались по Хогвартсу только в сопровождении своих церберов, но Конни не был бы Малфоем, если бы не добился своего. Вопрос там, шёпоток тут… Тем более, что старшие ученицы не слишком любили мадам Делакур. Прежняя директриса — мадам Максим — была им гораздо милее. Хотя бы тем, что у неё не было явных фаворитов, и ко всем студентам она относилась именно так, как они того заслуживали. А уж то, что новая директриса приставила к студентам и студенткам старших курсов воспитательниц–церберов, вообще не лезло ни в какие рамки. Я, оказывается, ошибался, думая, что это некое нововведение только на время Турнира. Воспитательницы — они официально именовались «курсовые надзирательницы» — появились в Шармбатоне спустя пару месяцев после воцарения там мадам Делакур. Это не значит, что раньше там не было таких должностей, были, конечно же, но раньше они именовались «помощница преподавателя», и обязанности этих дам состояли в том, чтобы помогать адаптироваться новичкам и младшекурсникам к учебному процессу и поддерживать порядок в общежитиях. А уж совершеннолетние студенты вообще пользовались некоторой свободой, ибо мадам Максим справедливо полагала, что взрослые, по сути, маги уже разбираются в том, что такое хорошо и что такое плохо. Правда, в случае чего, и ответственность за свои дела они должны были нести самостоятельно и по полной программе. Самое удивительное, что при таком, вроде бы, попустительстве, никаких скандальных происшествий не случалось. Были шалости разного масштаба, но именно что шалости, не более.

И тут появилась мадам Делакур и начала потихоньку закручивать гайки. Сперва она отменила постоянные пропуска на выход из школы для совершеннолетних старшекурсников. Теперь они могли покидать школу только раз в неделю, и сама мадам директор просматривала список, вычёркивая из него тех, кто чем-то провинился в течение недели. Старшекурсники попробовали протестовать, но нарвались на жёсткий отпор, наказание в виде карцера для самых горластых и выписки из Устава школы Шармбатон от 1228 года, предписывающие «блюсти телесную чистоту отроков и отроковиц». Карцер, кстати, шёл в этих выписках отдельной строкой. Кроме того, мадам побеседовала с каждым из зачинщиков отдельно, твёрдо пообещав испортить им светлое будущее. А поскольку муженёк прекрасной мадам был не последней спицей в колеснице Министерства Магической Франции, то её угрозы звучали более чем реально.