Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

В общем, кое-как отбившись от однокашников, мы всё-таки прорвались к себе в спальню. Переданный Сириусом материал мне просто не терпелось прочитать, но пришлось ждать, пока Джоуи отправится на покой. Томми-Ник наслал на него Сонные чары, так что заснул Джоуи быстро и крепко.

Только после этого мы втроём собрались на моей кровати, наложив на полог ещё одно специальное заклятье (блин, чувствую себя героем плохого шпионского романа!), и приступили к чтению.

Хильда Стэнли родилась в самой обычной английской семье. Отец — банковский служащий, мама — домохозяйка. Был ещё старший брат Джеральд, когда Хильда родилась, он уже заканчивал начальную школу, так что особой дружбы между ними впоследствии не было, хотя брат неплохо относился к младшей сестре.

Семья была настолько обычной, что и сказать о ней было особо нечего. Дом в пригороде, маленький садик, автомобиль, накопительный счёт в банке на образование детей, семейные ужины, воскресные походы в церковь… Хильда непременно в пастельного цвета платье с юбкой-колокольчиком, лаковых туфельках и белых носочках, мистер Стэнли и Джеральд — в выходных костюмах, миссис Стэнли — в новых туфлях и симпатичной шляпке. Поездки на море, пикники, школьные спектакли Джеральда, подарки на Рождество, походы по универмагам в дни распродаж, два колючих одеяла, под которыми приходилось спать зимой — ведь отопление нужно было экономить, пока не погашен полностью долг банку за дом, детские болезни, дни рождения с большим тортом со свечами, нарядная кукла в синем атласном платье — подарок тётушки Мэри, сестры отца… В общем, всё было, как у всех — обычное детство обычного английского ребёнка из семьи среднего класса.

Обычного… До того дня накануне её десятого дня рождения… До той роковой ссоры с Джонни Бишопом — хулиганом с соседней улицы. Джонни Бишоп, как я понял, напоминал своими привычками и повадками канонного Дадли — сколотил детскую банду, обижал малышей — мог и деньги при случае отобрать или испортить красивую вещь. Джонни Бишоп был здоровенным, сильным и тупым мальчишкой-второгодником, и для него не было большего счастья, чем довести кого-нибудь из малышей до слёз. А ещё он обожал запугивать «мелюзгу», говоря, что если они пожалуются кому-нибудь на его проделки, то он со своей бандой непременно поймает жалобщика и вырежет у него на лбу слово «ябеда» своим карманным ножиком. Нож у Джонни Бишопа и впрямь был отменный — швейцарский, с кучей лезвий и всяких остальных полезных штучек — например, там были и штопор, и кусачки, и ножницы. Много чего было.

Так что запуганная мелюзга молчала, не осмеливаясь жаловаться, а Джонни, видя свою безнаказанность, как водится, распоясывался всё больше и больше.

Хильда с ним пересекалась редко. Она была миролюбивой девочкой, не хотела ни с кем ссориться, а уж тем более — попадаться Джонни и его банде под горячую руку. У неё было какое-то странное чутьё, позволявшее не попадаться в ловушки там, где безнадёжно влипали другие малыши. А Джонни неожиданно решил, что именно Хильды не хватает в его коллекции затравленной и побитой мелюзги. И начал подстерегать девочку уже специально, но она умудрялась не пересекаться с ним.

Хильда и сама удивлялась своему везению, но понимала, что оно не могло продолжаться долго. Так и случилось. В один, далеко не прекрасный день, когда Хильда возвращалась из школы, банда Джонни нагнала и окружила её.

— Эй, Стэнли, — грубо захохотал Джонни, — что, на этот раз не удалось убежать?

— Я не делала тебе ничего плохого, — пропищала Хильда.

— Ещё бы! — засмеялся Джонни. — Что плохого может мне сделать такая бледная моль, как ты?

Это было обидно. Хильда и в самом деле была бледненькая, природно светлокожая, с неожиданно тёмно-серыми глазами и светлыми, словно лён, косичками. Она не любила бывать на солнце, почти сразу же начиная краснеть и чесаться, никакой крем не помогал, поэтому даже на море всегда отсиживалась под зонтиком и никогда не была загорелой. Даже регулярно появлявшиеся на бледной коже веснушки были почти незаметными, но от них бледное узкое личико казалось словно припорошенным пылью.

— Отстань, Бишоп! — всхлипнула Хильда и попыталась убежать, но не тут-то было. Дружки Бишопа были начеку, и один из них свалил девочку на землю, больно толкнув в плечо. Несмотря на боль, Хильда вскочила, но двое самых преданных подпевал Бишопа — Марк Престон и Терри Блай — схватили её за руки, не давая убежать. Терри Блай при этом умудрился вытащить несколько монет из кармана курточки Хильды.

— Отдай! — возмутилась девочка. Но в ответ получила тот же смех. А потом Джонни предложил:

— А давайте с неё трусы снимем, как с Джорджины Перкинс! Она так визжала, помните? Так и убежала домой без своих трусов!