Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

— Альбус, но ты сам велел дать ему одну из моих особых палочек и скормить байку про родство этой палочки и палочки Волдеморта… Кто же знал, что она мальчишке не подойдёт. Ты же сам твердил — Светлый… А какой он Светлый? Альбус, ты на старости лет окрас магов различать разучился? Тут светлостью и не пахнет, даже не старайся. Парнишка — сильнейший Тёмный, на уровне Певереллов…

— Да не может быть! — поразился Альбус и глаза его как-то странно забегали. Вспомнил, видимо, про ограничители и про нашу беседу под чаёк… Чует кошка, чьё мясо съела… Ну-ну, какой интересный диалог… Век бы слушал. Только стоять неподвижно и пускать слюни изо рта ужасно неудобно… А поменять позу я всё-таки боялся — очень не хотел, чтобы меня просекли эти два старых прохиндея. Вдруг ещё что интересное скажут.

— Отвечаю, — фыркнул Олливандер. — А сам-то что?

— Понимаешь, Гаррик, — неохотно проворчал в ответ Светлейший, — вот конкретно у этого мальчика я не вижу, Тёмный он или Светлый. Никак понять не могу…

— А, — махнул рукой Гаррик, — бывает, бывает… Он ведь до того, как его испанский Блэк себе отвоевал, у магглов жил? Подмастерье мой, Тимоти, слышал, как ты на общественной аппарационной площадке перед кумушками из Лютного языком чесал…

— Ну… да, — неохотно признался Дамблдор. — Жил. Да.

— Ну и чего ты этим добился? Кокнули пацана твои магглы. За Грань спровадили. Поверь, такие нюансы только некромант видеть может, а я, как ни крути, Мастер-Артефактор, следовательно имею звание Подмастерья некромантии.

— Что? — вырвалось у Дамблдора. — Как? Он же живой…

— Конечно, живой. Он же Певереллам потомок. Вот и вернули его.

— Кто? — глупо спросил Дамблдор. Очень натурально. Если бы сам лично не скармливал ему байку про Грань — точно поверил бы. Не хочет, похоже, посвящать сообщника во все свои делишки.

— Смерть. Магия. Древние Сущности. Откуда я знаю? Одно только скажу тебе, Альбус, зря ты с мальчишкой связался.

— Тебя не спросил… — мрачно отозвался Дамблдор. — Мне от тебя не дурацкие советы нужны, Гаррик. Я тебя просил продать мальчишке одну конкретную палочку. А ты и эту ерунду провалил.

— Вот уж нет, — фыркнул Олливандер. — Я сделал, как было сказано — остролист и перо феникса.

— И твои фирменные чары, Гаррик… — насмешливо сказал Дамблдор. — Скольким магглорожденным ты такие болванки продал?

— Да что там тех болванок… — проворчал Олливандер. — Должен ведь бедный старый Олливандер иметь свой маленький гешефт? Мы у Фламелей не обучались, у нас Философского камня нету… А возраст немолодой, вот и крутимся, как можем.

— Что-то ты не в меру болтлив, Гаррик, — строго сказал Дамблдор. — Или забыл?

— О том, как вы крепко держите меня за вымя, директор Дамблдор? Нет, не забыл. По правде сказать, мой гешефт перестаёт быть выгодным из-за сотрудничества с вами… Половина — это слишком много!

О чём это они? Не понимаю… Но вели себя Дамблдор и Олливандер как два прожжённых жулика. Показательно, однако, но как-то мелко. С другой стороны то, что Дамблдор неким шантажом привязал к себе Олливандера, который и сам по себе не без греха, вполне объяснимо.

Олливандер — монополист по производству волшебных палочек, абсолютное большинство магов Британии покупает палочки у него, и не задумывается особо, а что, собственно, может получить в довесок. А если учесть, что беспалочковая магия на островах в забросе и считается уделом сильнейших, то скольких можно контролировать через собственную палочку? И никакого Тёмного Лорда не надо… То, что Мастер-Артефактор может установить двустороннюю связь со своим творением, я уже знал. Именно поэтому, сдавая, так сказать, готовое изделие, Мастер-Артефактор непременно даёт замысловатую клятву, в том числе и о том, что не будет более устанавливать связь с собственным творением. Но вот с палочками… С палочками ситуация другая. Их просто покупают и абсолютно не заморачиваются какими-то клятвами от производителя. А ведь палочка — это мощный артефакт, способный здорово навредить. Ой, как всё нехорошо…

Нет, Олливандер не дурак, вряд ли он свои чары вешает на палочки чистокровных — защита мэноров это чётко покажет, и ничего хорошего в этом случае его не ждёт. А вот наивным магглорожденным, из тех, кто считает, что попал в сказку — так почему бы и нет. Эх, маги, маги…

— Мальчик точно ничего не вспомнит? — быстро спросил Олливандер.

— Нет, я постарался, — отозвался Дамблдор, — и он не запомнит, и опекун его чересчур шустрый не заметит… Эннервейт!

Я ошалело затряс головой:

— Что случилось, директор Дамблдор? — удивлённо спросил я.

 — Ничего страшного, мой мальчик, — Дамблдор умильно заулыбался. — Ты немного поспорил с мистером Олливандером по поводу своей палочки, и у тебя случился магический выброс… Ничего страшного, бывает.

— А я успел выбрать палочку? — растерянно спросил я.

— Конечно, — быстро ответил Дамблдор. — Вот, Гарри, возьми.

И протянул мне ту самую первую палочку из бузины с волосом фестрала.

— Немного странный выбор для такого мальчика, как ты, Гарри. Но эти палочки… Они такие непредсказуемые.