Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Сириус и Северус покивали головами. Грань, да… Какая чудная отмазка, всегда работает. Только вот, бьюсь об заклад, Сусанна имела в виду вовсе не это. Возможно, бывшая дементор чувствует, что моя душа — не совсем душа Гарри? Точнее — совсем не душа Гарри? Но, в любом случае, мне не стоит бояться того, что Сусанна меня выдаст. Она теперь принадлежит к моему Роду и никаких тайн разгласить просто не сможет. А вот насчёт малышки Бетти информация интересная. И если Сусанна говорит, что таких крох можно чему-то научить — то почему бы и нет? Вот посоветуюсь со счастливыми папашами и настрою для Бетти доступ в мэнор. Няня-домовушка в таких случаях прилагается обязательно, ведь девочка ещё слишком мала.

Так что мы распрощались весьма сердечно, Сусанна поцеловала меня в щёку и сунула в руку какой-то гладкий прохладный предмет размером с перепелиное яйцо и прошептала:

— От паука поможет, и от жабы… А с драконом уж как-нибудь сам… Ты разберёшься, я верю…

Мы аппарировали, и только быстро поднявшись в свою спальню, я смог рассмотреть подарок Сусанны. Довольно симпатичная штучка — оттенки сменялись от пурпурно-фиолетового до розового, с серебристыми искрами внутри. Вроде бы простой, гладко отполированный камень… Хотя для камня слишком уж лёгкий. И что это? Как понимать слова Сусанны — «от паука поможет и от жабы…»? Пауком сторонники Дамбигада именуют Доброго Дедушку, жабой — достопочтенную инспекторшу — Долорес Амбридж. А дракон… Драко, что ли?

Но раздумывать было особо некогда, близился ритуал. Я быстренько принял душ, а когда вернулся, на кровати уже лежало снежно-белое льняное облачение. Рядом с кроватью стояла ритуальная обувь, очень похожая на сшитые вручную древнеримские сандалии. Я молча облачился во всё это, и тут в комнате появился Кричер Второй.

— Леди Вальпурга просит наследника Поттер спуститься в ритуальный зал, — заявил он. — Мне велено переместить Наследника Поттер прямо к дверям.

Я молча протянул домовику руку и в ту же секунду оказался перед знакомыми дверями Ритуального зала Блэков. Все участники ритуала были уже на месте — сама Вальпурга, Старый Сигнус, Беллатрикс с мужьями и Сири с Северусом. Долохов стоял немного в стороне, обнимая за талию очень бледную женщину средних лет, довольно приятную на лицо, светловолосую и чуть-чуть полноватую. Женщина была белее ритуального одеяния, в которое была облачена так же, как прочие участники ритуала. Она то и дело порывалась что-то сказать, но Долохов молча прижимал палец к губам, и женщина покорно замолкала. В её больших голубых глазах стояли слёзы.

Ага, а это, похоже, и есть матушка Джоуи, та самая Хильда Стэнли. Вопрос, что в этой простушке нашёл красавец Долохов, для меня загадкой не был. Сильные и уверенные в себе мужчины часто влюбляются именно в таких женщин — слабых, ведомых и нуждающихся в опеке. Повернись вся история по-другому — и это была бы вполне себе счастливая семья, в которой жена смотрит мужу в рот, каждое его решение принимает, как святое Евангелие, и вполне этим довольна. Но это уже их внутреннее дело, сами решат, как быть дальше, если… то есть, когда я сниму Рабские ошейники.

Ритуал начался в полном молчании, ибо силы, к которым намеревались обратиться маги, не терпят лишних слов и пустой суеты. Мы все прошли в ритуальный зал, который на сей раз выглядел немного по-другому.

Большой каменный параллелепипед в центре зала стал больше и шире, перед ним на камне поменьше лежал чёрный, без единого белого пятнышка баран. Животное было явно как-то обездвижено, ибо верёвок я не заметил. Баран молчал, только косил на пришедших безумным от страха огромным фиолетово-карим глазом. Его рога были вызолочены, шею украшала гирлянда из белых асфоделей.

На камне, ближе к краю, лежал Джоуи, его глаза были закрыты, он был бледен и неподвижен. Мальчик сильно исхудал, на шее и плечах его проступили синеватые пятна, словно отпечатки чудовищно огромных пальцев.

Хильда охнула и приготовилась отъехать в обморок, но Долохов встряхнул её и негромко произнёс:

— Тише, милая. Ты знаешь, что нужно делать.

Хильда кивнула, Долохов подхватил её на руки и уложил на алтарь с другой стороны. Женщина закрыла глаза, её потряхивало, из-под зажмуренных век текли слёзы.

— Ничего не бойся, — прошептал Долохов. — Мы спасём сына. Просто лежи и молчи. И не произноси ни слова, что бы ты ни чувствовала.

Губы женщины слабо шевельнулись в знак того, что она всё поняла, но с них не сорвалось ни звука.

Вальпурга одобрительно кивнула и сделала знак Старому Сигнусу. Тот ловким движением неизвестно откуда появившегося в руке кривого ножа, похожего на друидский серп, перерезал барану горло. Глаза животного затуманились и застыли. Белые асфодели стали красными от крови животного. Белла ловко подставила под хлынувшую из горла барана струю большую глиняную чашу, Вальпурга начала читать катрен.

Только тут я заметил Регулуса с двумя тонкими кисточками в руках. Одну из них он отдал Сири, вторую оставил себе.