Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Белла, держа чашу на вытянутых руках перед собой, медленно пошла вокруг камня, Сириус и Регулус двинулись следом, нанося на лоб, кисти рук и пятки Хильды и Джоуи рунические знаки. Когда Белла обошла камень во второй раз — руническими знаками оказались покрыты шея и щёки матери и сына. В третий раз остатки крови пошли на разрисовывание рунами камня.

Вальпурга замолкла. Следующий катрен читал уже Сигнус. Все остальные образовали рядом с камнем полукруг, взявшись за руки. Долохов же встал у изголовья Хильды и Джоуи и положил руки им на головы.

Сигнус закончил. Теперь начал нараспев произносить катрен Долохов. Хильда перестала дрожать, похоже, она впала в некое состояние полуяви-полусна и вряд ли до конца понимала, что происходит. Ну вот. Теперь мой черёд.

Я лёг на алтарь между Хильдой и Джоуи, взял их за руки, закрыл глаза и призвал Грань.

Получилось удивительно легко, моя сила явно соскучилась по мне, так что я спокойно встал на Грань, повернувшись лицом к туманной клубящейся тьме. За спиной простиралось чёрное безмолвие космоса, пронизанное сотнями светящихся точек, и каждая точка светилась жизнью.

Я сжал руки, потом разжал их и рядом со мной возникли Хильда и Джоуи в белых ритуальных одеяниях. Грань проявляет всё скрытое, и я явственно видел толстые шипастые чёрные ошейники и на Хильде, и на по-детски хрупкой шее Джоуи.

Ошейник Джоуи ещё не успел врасти в мясо, но кожа вокруг него была покрасневшей, воспалённой и натёртой. Этого не видно было в реальном мире, но, как я уже отметил, Грань проявляет всё скрытое.

А вот взглянув на ошейник Хильды, я ужаснулся. Он словно врос в нежную женскую плоть, он отравлял Хильду, и на шее ниже и выше ошейника виднелись ужасные гниющие язвы, красные, лоснящиеся, покрытые омерзительным серо-белым налётом гноя. Как она всё это терпела? Как вообще могла противостоять такой боли. Воистину, Хильда Стэнли очень любит сына…

— Гарри, — еле слышно прошептал Джоуи, — где мы, Гарри?

— Это Грань, — спокойно ответил я. — Место, где мир живых переходит в мир мёртвых. Стоит сделать шаг — и останешься в этом тумане навечно.

— Мы должны умереть? — спокойно спросил Джоуи.

— Нет, — ответил я. — Вы будете жить. Всё будет хорошо. Но для этого вы должны сделать шаг вперёд.

— За Грань? — уточнил Джоуи. — Но ведь ты же сам сказал, что в этом тумане мы останемся навечно.

— Нет, — ответил я. — Я удержу вас. А когда вы вернётесь — у вас уже не будет Рабских ошейников. Грань уничтожит их. Вы будете чисты.

— А ты сможешь, мальчик? — неожиданно спросила Хильда. — Ты же такой слабенький… Знаешь, удержи только Джоуи… Теперь, когда вернулся Антонин, он позаботится о сыне. А мне… Я устала от этой боли, от постоянного ожидания ужаса… Я готова уйти, только удержи Джоуи.

— Мисс Стэнли, у вас это семейное? — рассердился я. — Я же сказал, что смогу вытащить вас обоих. На Грани не имеет значения физическая сила. Только Дар. И вообще, давайте не будем разводить дискуссии. Если я сказал, что нужно сделать шаг вперёд — делайте! Думаете, так легко находиться на Грани?

На самом деле — для меня в этом не было ничего сложного. Я тут мог находиться несколько часов без особого ущерба для себя, правда, вот в туман соваться без Проводника-некроманта не стоило — я таким штукам толком не обучен, могу и потеряться. Нет, выбраться-то я выберусь, но вполне может статься, что в обычный мир я вернусь лет через сто. Среди некромантов ходят байки о таких шуточках Загранья, этакий узкоспециализированный профессиональный юмор.

Однако, последняя моя фраза возымела действие на Хильду и Джоуи. Они посмотрели друг на друга, потом на меня и одновременно шагнули в туман. А я сильно сжал их ладони. Теперь главное — не отпустить, а когда ошейники распадутся в Загранье, я почувствую.

Некоторое время туман клубился по-прежнему, а сжатые пальцы Хильды и Джоуи в моих руках были неподвижны. Я чувствовал только, как постепенно холодеют тёплые ладони. Держать… не отпускать…

Туман там, где стоял Джоуи, закрутился в небольшой смерч, полыхнувший тёмным и багровым. Руку, которой я сжимал ладонь Джоуи, пронзила короткая вспышка боли… и всё. Смерч растаял, передо мной вновь была ровная стена клубящегося тумана. Так… С Джоуи получилось… Что ж там с Хильдой? Неужели я ошибся?

Холодная ладонь Хильды в моей руке дёрнулась с такой силой, что я чуть было не отпустил её. Но к такому повороту я был готов. Загранье любит и такие шутки. Нет уж. Я их сюда привёл, я их и уведу.

Рука Хильды дёрнулась вновь, но я держал крепко, и в тумане стал формироваться очередной смерчик. На сей раз он был больше и мощнее и полыхнул с такой яростью, что едва не ослепил меня. И боль, которую я испытал, была куда сильнее, но я удержал руку женщины. А потом всё кончилось, и я медленно потянул Хильду и Джоуи обратно на Грань.

Тянуть их было трудновато — словно не туман передо мной клубился, а вязкий овсяный кисель, но я твёрдо был намерен вернуть обоих, и туману ничего не оставалось, как подчиниться моей воле. Ещё рывок, и Хильда с Джоуи вернулись на Грань. Ошейников на них уже не было.