Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Я открыл глаза и, увидев над собой знакомый потолок Гриффиндорской спальни, вздохнул с облегчением. «Лео хороший, — послал я сообщение книззлу, — Лео молодец. Возвращайся».

— Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Конни.

— Ты видел что-то? Что там происходит? — обеспокоился Ник.

— Ничего хорошего, по-моему, грандиозная подстава, — мрачно ответил я и быстренько полез в кошель за Укрепляющим. Выпив полфлакона, я перевёл дух и как можно более кратко, но очень экспрессивно изложил суть разговора, который я подслушал в учительской.

— Это дело рук Дамблдора! — стукнул Ник кулаком по кроватному столбику. — Опять он нас опередил, мразь бородатая!

— Но что будет с деканом Джонс? — сразу запереживал чувствительный Конни. — А вдруг её посадят в Азкабан? Но ведь она же ни в чём не виновата…

— Есть у меня одна идея, — сказал я, поскольку идея действительно запрыгнула мне в голову вот прямо сию минуту. — Скоро нас должны позвать в Большой зал. Поэтому прямо сейчас мне нужно поговорить со старшекурсниками. Конни, включай «я как papa», пойдём в гостиную.

И очень коротко объяснил Нику и Конни суть своего плана.

— Может прокатить, — серьёзно сказал Ник. — Слабоумие и отвага у старшекурсников в достатке.

И мы чуть ли не вприпрыжку понеслись в гостиную, чтобы для начала сообщить об аресте, угрожающем декану Джонс, а потом о способе, которым можно этого ареста избежать.

====== Глава семьдесят шестая. В которой герой организует акцию протеста ======

И мы чуть ли не вприпрыжку понеслись в гостиную, чтобы для начала сообщить об аресте, угрожающем декану Джонс, а потом о способе, которым можно этого ареста избежать.

Надо отдать должное старшим — они не стали отвлекаться на посторонние вопросы типа, откуда мне известно о происходящем в учительской и почему вообще дело дошло до этой проверки профессоров на лояльность. Видимо, какую-никакую репутацию на Гриффиндоре я уже заработал, к тому же… У моих однофакультетников было очень развито одно интересное качество — следовать за вождём. Понятное дело, что Добрый Дедушка старался воспитать грифов под себя, но… что выросло, то выросло. Тот, кто владел информацией и был способен уверенно предлагать здравые решения, автоматически переходил в эту категорию. К тому же, первое, что я сделал после того, как обрисовал ситуацию — стребовал с однофакультетников Непреложный Обет. Что характерно — дали и не поморщились.

— То есть, — задумчиво переспросил меня Вуд, — ты утверждаешь, что декана Джонс обвинили на основании показаний некоего артефакта из Отдела Тайн?

Я кивнул.

— Но я не понимаю, в таком случае, как мы можем помочь декану Джонс, — задумчиво заметила Алисия Спиннет. — Невыразимцы не ошибаются.

— Да? — ехидно спросил я. — И Руквуд тоже?

Старшекурсники хмуро переглянулись. Всё-таки и на Гриффиндоре было достаточно чистокровных, хорошо знакомых с историей противостояния с Волди. И имена сторонников Тёмного Лорда были достаточно растиражированы — уж в своё время Министерство об этом позаботилось, упекая их в Азкабан. Так что крыть было нечем, и Ли Джордан задумчиво спросил:

— И что ты предлагаешь, Гарри?

— Декан Джонс дала клятву Магией в том, что она непричастна к событиям на кладбище. И она не потеряла свою магию. А значит, что всё дальнейшее — просто комбинация Министерства для того, чтобы убрать профессора Джонс с поста декана, а профессора Макгонагалл — с поста временного директора, — важно заметил Конни.

— А с чего ты так думаешь, Малфой? — поинтересовалась Анджелина Джонсон.

— А я не думаю, — похлопал глазками в ответ Конни. — Я просто рассуждаю так, как papa… А он почти никогда не ошибается.

— Да уж, — раздался ехидный голос одного из старших, — Малфои — они такие политики. Всегда нос по ветру держат.

Но сказано это было не с осуждением, скорее с уважением. К тому же, я решил подлить масла в огонь, заметив:

— А ещё я знаю, что деканом Гриффиндора вызвалась быть Септима Вектор.

Народ дружно поморщился. Я уже успел заметить, что профессора Вектор в школе уважали… может быть, даже немного побаивались, хотя не так, как того же Северуса. Но не любили. И уж известие о том, что она может стать деканом Гриффиндора не порадовало никого.

— И что ты предлагаешь сделать, Гарри? — спросил меня Перси Уизли.

— Думаю, что скоро нас соберут в большом зале, — сказал я. — И Бруствер с Боунс выдадут свою версию произошедшего на кладбище. Нам нельзя допустить, чтобы они забрали профессора Джонс в Аврорат, но и заявлять открытый протест мы не можем — это грозит отчислением. Но в Уставе Хогвартса есть одно давнее правило… которое никто не отменял. Оно даже в новой редакции есть, просто мелким шрифтом. И вот тут всё зависит от тебя, Перси…

— От меня? — сглотнул рыжий староста, резко побледнев. Да так, что на его лице словно мелкие точки проступили незаметные в другое время веснушки. Ну да, при всех своих многочисленных достоинствах, Перси не герой. Далеко не герой. Но что делать — другого выбора у нас нет.

— Именно ты должен будешь сделать вот что… — и я, понизив голос, прошептал, что должен будет сделать Перси.