Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

— А я что, неспокойно сидела? — смесь благодарности, удивления и неловкости вызвала на лице Киры смущенную улыбку.

Колдоведьма только хмыкнула, а из-за спины раздался смешливый басок Рона. Он обнаружился в кресле у окна.

— Да уж! Непросто, оказывается, иметь дело с принцессами, — он лукаво переглянулся с медиведьмой. — Они даже в бессознательном состоянии умудряются проявлять характер, да так, что проще сделать, как им хочется, чем как лучше.

— Извините, — буркнула волчица, выудив из густого тумана памяти расплывчатые кадры, в которых она отталкивает чьи-то руки и, с трудом шевеля непослушным языком, пытается возмущаться.

— Да все нормально, леди! — вроде бы с искренним воодушевлением воскликнул Рон, а мадам Помфри руками настойчиво вернула голову Киры в нормальное положение, чтобы в стремлении смотреть в разговоре на собеседника не скручивала шею до возобновления тошноты. — Той, которая голыми руками уложила Волдеморта, позволено капризничать.

— Мне просто повезло, — волчица пожала плечами. Она не кокетничала, а была полностью уверена в том, что ее успех в стычке с клоном Темного лорда обеспечили не столько ее бойцовские навыки, которые тоже сыграли свою роль, сколько стечение целого ансамбля обстоятельств. Под завозившимся и, возможно, собиравшемся возражать Роном скрипнуло кресло, но дискуссия была прервана, даже не начавшись, властным требованием медсестры:

— Мне нужно, чтобы вы сняли куртку… А это что?! — изумление в голосе мадам Помфри звучало настолько неподдельно, что Рона сдуло с его прежней локации и долю мгновения спустя на Киру пялились уже четыре округленных глаза.

— Ни фига себе! У тебя что, в натуре голубая кровь?!

— Нет… это не кровь, — растерянно пробормотала Кира. Опустив голову и до боли в глазных яблоках сместив взгляд книзу, она тоже рассматривала отдающее перламутром лазурное пятно, расплывшееся по футболке примерно в районе сердца. Чуть дрожащими пальцами провела от ключиц вниз, под пятном нащупала тонкий шнурок и осиротевший бейл. — Кулон… Оберег. Его нет.

— Какой оберег?

Усилием воли собрав воедино кинувшиеся врассыпную мысли, Кира выдала тот минимум информации, который сочла достаточным: осколок метеорита, защитные чары, «сердце рыцаря».

— Никогда о таком не слышала, — мадам Помфри обескураженно качнула головой. — Но очевидно, здесь и разгадка чудесного спасения от Авады.

*

Холодный ветер дышал зимней сыростью, запахом прелой степной травы, едва уловимо — речной тиной и выхлопными газами автомобилей, снующих по распростертой во все стороны паутине выстуженных улиц. То накрывая мемориал невидимым покрывалом, то срываясь и скатываясь вниз, он лениво раздувал длинные полы черного двубортного пальто Гриндевальда, а рядом нервно вздрагивали, припадали к каменной облицовке, взвивались и возносились рваными лоскутами кверху язычки скорбного пламени. Опустив руку в карман, маг перекатывал в пальцах воскрешающий камень и безотрывно смотрел вниз, на дно широкой балки. В общем-то, до погребенных здесь расстрелянных маглами маглов ему не было дела. Но тлели в братской могиле останки той единственной волшебницы, хоть и не сумевшей изменить ход его мыслей, но затронувшей в холодной циничной душе струны, о существовании которых он до того времени и не подозревал. И тем не менее, как и единственному другу, он ее обществу предпочел грандиозную идею и проект преобразования мира.

Кривая усмешка скользнула по тонким четко очерченным губам.

Поток воздуха слегка уплотнился. Едва проступившая на непроницаемом лице Геллерта горечь заиндевела и обратилась ехидной ухмылкой в тот самый момент, когда сквозь свист внезапного порыва ветра донеслось короткое, приглушенное: «Пха».

— Каки-ие люди, — протянул он и, не оборачиваясь, покосился через правое плечо. Старшая палочка в рукаве чуть-чуть сползла книзу и теперь касалась скрытого узким рукавом края ладони. — Неужели Радимир собственной персоной!

— Представь, я удивлен не меньше, — высокий мужчина, покинувший аппарационный тоннель с резкостью пули, сделал два неспешных шага и стал рядом, заложив руки за спину. — Не думал тебя встретить в принципе, а в наших краях и подавно.

— И, как видно, встрече не рад.

— А должен? — Радимир посмотрел на него без тени улыбки. — Ты незаконно пересек границу. Тебе известно наше отношение к незваным гостям.

— Не кипятись, адъютант, я пришел… с миром, — Геллерт скользнул глазами по склонам балки, укрытым пожухшей травой, по редким темно-зеленым пятнам можжевельника и погрустнел.

Тень сомнения легла на лицо его собеседника. Ветер разворошил волны зачесанных назад иссиня-черных волос, пронизанных обильной, особенно на висках, сединой.

— Что ж, мирные намерения избавят тебя от многих неприятностей. Но все же права на нелегальное пребывание не дают.

— Хоть несколько минут-то можно?.. Кто хочет мира, всегда найдет у вас поддержку? Или в новой России это уже не так?(1)

В жгуче-черных глазах русского колдуна промелькнула озадаченность пополам с недоверием:

— Неужели совесть замучила?