Гарро

С первыми лучами солнца железнодорожные пути и каменистую землю изрешетили болтерные снаряды и лучи лазеров. Рубио бросился навстречу вражеским ордам; Гарро шел в бой рядом с ним, и каждый взмах его серебристого клинка или рассекал тело противника, или отрубал голову. Солдаты из Братства ножа, одетые в самодельные дыхательные маски и жалкие остатки доспехов, гибли сотнями.

Гай возглавлял контратаку; культисты, оказавшиеся на вершине клина, который образовали заграждения Астартес, кричали и дрожали от лютого холода, но страх и безумие лишь усиливали их жажду крови. До этого сумасшедшего исступления их довели хозяева из Несущих Слово, и единственным выходом для солдат была смерть под огнем Астартес-лоялистов.

В ходе сражения Гай оказался далеко впереди, оторвавшись от своих, и когда толпа безумных фанатиков нахлынула сплошной волной, он не устоял. Их было слишком много: толпа просто сбила командира Рубио с ног, и тот рухнул на землю, исчерченную стальными рельсами.

Несколько долгих мгновений куча, которую образовали вопящие, одержимые смертью культисты, то поднималась, то опадала — и наконец словно взорвалась изнутри, когда Гай освободился от удушающего веса тел, придавивших его к земле. Силовые кулаки опускались как молоты, и каждый сокрушительный удар стоил жизни одному из врагов.

Рубио занял свое место в обороне и последовал примеру капитана, стараясь не обращать внимания на головную боль, которую оставило после себя видение. Он пытался избавиться от мучительных воспоминаний, не замечать их. Не получалось.

Гарро сражался яростно: одинокий воин в сером доспехе, уже покрывшемся кровью и копотью, обладал удивительной по остроте способностью концентрироваться, и каждый удар его меча, каждый болтерный снаряд были направлены туда, где урон от них был бы максимальным. Заметив, как мерцает свет на бронзовой голове орла, изображенной у Гарро на нагруднике, Рубио в очередной раз спросил себя, кто он, этот человек, который дрался с холодным, смертоносным самообладанием ветерана. В этот миг Гарро развернулся на месте и резким выпадом меча указал в сторону горной гряды в отдалении:

— Вон там! Это была лишь пробная атака, враг наступает! Сомкнуть строй!

Ультрадесантник услышал звук, похожий на скрежет гигантских шестерен, и из — за гряды показалось огромное нечто из стали и меди, листов брони и кабелей. Машина с шипением громыхала по камням на четырех многосуставчатых поршневых ногах; двигаясь боком, словно краб, она давила всех, кто по неосторожности оказался у нее на пути. Посередине корпуса возвышалась угловатая башня, несущая множество турелей и ряды грозного вида клинков; со ствола основного орудия, сделанного из черного железа, свисали цепи. Борта машины были выкрашены в алый цвет артериальной крови с отделкой черным — цвета Несущих Слово; она двигалась словно живая и каждым своим тяжелым шагом оскверняла землю.

Все Ультрадесантники сконцентрировали огонь на этом механизме, но лишь разъярили его, не нанеся видимого вреда. Рубио увидел, как он качнулся вперед и перешел на бег, двигаясь легче и быстрее, чем можно было бы ожидать от столь громоздкого конструкта. На машину обрушились масс-реактивные болтерные снаряды, сгустки плазмы и ракеты ближнего действия: ни один из выстрелов не прошел мимо цели, но машина, даже объятая пламенем, все равно продолжала двигаться вперед — к центральной баррикаде и капитану 21-й роты.

10

— Гай! — раздался звонкий крик Рубио, но для предупреждения было уже слишком поздно.

Все встало на свои места. Слишком поздно он понял, что видение его повторяется:

Битва, красное и черное, клинки и снаряды. Он сорвался с места и побежал — помчался стремглав, сметая с пути всех врагов, которые пытались его остановить. Он должен был предотвратить это. Он знал, что должно случиться, и должен был предотвратить это.

Гай повернул голову: он слышал крик Рубио и видел, что тот бежит к нему. Но затем заговорили орудия боевой машины, и Рубио сбило с ног силой одной лишь ударной волны. Он покатился кубарем; падение завершилось ударом, от которого заныли кости, а во рту появился медный привкус крови. Рубио попробовал встать — и увидел, прямо перед собой, как металлическая нога врезается капитану в грудь и опрокидывает на землю. Со звуком ломающихся костей треснул доспех Гая, и кровь брызнула на рельсы яркими, влажными пятнами, которые замерзли, едва коснувшись земли.