Гарторикс. Перенос

Позже, уже в клинике, она призналась, что с тех пор любая еда пахла для нее тропической сливой. Именно поэтому она и перестала есть. Приехав домой, Эштон тщательно обнюхал и на всякий случай выкинул всю косметику, включая злополучный крем от загара – который, как выяснилось, не пах вообще ничем.

…В кармане тихо тренькнул коммуникатор, но это было всего лишь сообщение от Северо-Западной клиники Колфилд. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас проверять счета за обследование Мии, но он всё равно ткнул «Открыть», чтобы не оставаться на дне воронки, которая с каждым часом ожидания затягивала его всё глубже.

Это был не счет. Эштон несколько раз перечитал текст на экране, прежде чем до него дошел смысл сообщения.

«В связи с получением номера и планированием Переноса г-жа Мия Дювали, идентификатор 827-1198-784, записана на процедуру прерывания беременности в Северо-Западной клинике Колфилд. Время приема: 19:30, 19.09.25».

Вместо кнопки «Подтвердить/Отменить» внизу стояла приписка: «Запись подтверждена автоматически по уведомлению из Центра Сновидений Северо-Западного округа».

Получение номера и Перенос – единственная ситуация, когда аборт был не выбором, а необходимостью.

Комната Ави была пуста. После того как Мия легла в клинику, Эштон вынес оттуда всю мебель и перекрасил стены, так что теперь это была просто коробка молочного цвета с окном, затянутым пластиковой пленкой. За три года дверь в эту комнату не открыли ни разу, но в углах всё равно лежала пушистая пыль, похожая на сизые облака из детского мультика.

Эштон вспомнил, как они с Ави считали облака, лежа на горячей от солнца крыше, пока Мия плескалась внизу. Она должна была вылезти из воды, когда они досчитают до десяти, но десятое облако долго не появлялось, и Ави попытался назначить десятым облаком девятое, утверждая, что за это время оно отрастило себе «малыша», который считается. Свесившись с крыши, Эштон увидел, что Мия покачивается на воде, раскинув руки и блаженно закрыв глаза. Она явно не хотела выходить, поэтому он повернулся к сыну и строго сказал ему, что девятое облако даже с малышом всё равно девятое.

«Девятое с половиной», – буркнул Ави и надулся, а Эштон с наслаждением откинулся назад, слушая плеск волн, в котором угадывались ленивые движения Мии.

…Их затянуло в воронку, как только они с Ави оказались в воде. Эштон даже не успел понять, что произошло, он только почувствовал, как что-то мощное и огромное душит его и выкручивает руки, пытаясь отнять у него ребенка. Лицо сына промелькнуло перед ним и исчезло в мутном водяном вихре; Эштон ударился обо что-то и отчаянно замолотил ногами, не понимая, куда плыть. Всё его тело отчаянно хотело туда, где был воздух и Мия; он не помнил, в какой момент разжал пальцы. Мутная пленка перед глазами лопнула, острый холодный воздух обжег легкие, и он закричал.

Ты меня не отпустишь? Никогда в жизни.

…Окно детской выходило на тихую сторону. Тишина заполняла комнату, как неподвижная вода, поднявшаяся до самого потолка. Эштон почувствовал, что задыхается, и подошел к окну. Сквозь мутную пластиковую пленку что-то неясно светилось. Разорвав ее руками, Эштон увидел прямо перед собой парковочный прожектор, установленный на крыше соседнего здания.

Я хотел вернуться к тебе, подумал он. Я не смог вытащить его, но я знал, что должен вернуться к тебе. Никто никогда не спрашивал, чего мне это стоило, даже ты. Я всегда любил только тебя – и вот ты есть, ты жива и даже почти что счастлива, но – а я-то? А как же я?

Глава 8. Дрейк

Оставаться в мотеле было уже нельзя, но он всё равно вернулся. Рёбра еще болели, так что двигаться приходилось медленно и осторожно. Если Роган проглотил наживку, – а в этом Дрейк не сомневался, – на ближайшие пару недель надо исчезнуть с лица земли.

Поднявшись по ржавой пожарной лестнице, Дрейк взялся за решетку на окне и с усилием потянул на себя. Справа под ребрами стрельнуло: решетка выскочила из пазов вместе с рамой и оказалась неожиданно тяжелой. Чертыхнувшись, Дрейк опустил ее на пол и прислонился спиной к стене, восстанавливая дыхание сквозь тупую боль в правом боку. При активации карты-ключа электронный замок на двери отправлял автоматическое сообщение в логи мотеля. Не то чтобы Дрейк верил, что логи кто-нибудь проверяет, но ребята Рогана были довольно-таки дотошными, и он не хотел облегчать им работу.

Внутреннее чувство времени – один из базовых навыков, которые будущие сотрудники Департамента получали еще в Академии. На Восточном побережье Дрейк чувствовал время гораздо лучше – может, потому, что здесь, в отличие от тихого сытого Запада, каждая минута имела значение. Сейчас без пятнадцати два; если всё идет по плану, то Роган минут сорок как побывал в тату-салоне и наверняка нашел Трин. Была ли она достаточно упрямой, чтобы продержаться хотя бы полчаса?