Гарторикс. Перенос

Немного подумав, Дрейк всё же решил не рисковать. Роган был крепко разозлен, когда они расстались; вряд ли он будет вести свою обычную неторопливую игру. Скорее всего, он уже сделал то, что от него ожидалось, – и понял, что совершил непоправимую ошибку. Это значит, что у Дрейка вряд ли больше десяти минут.

Он подтянулся на руках и кувырнулся вперед, в темноту комнаты, чуть не откусив себе от боли язык. С трудом поднявшись, вытащил из-под кровати рюкзак, достал лазерный пистолет, сунул его в карман и рывком отодвинул кровать от стены.

За решеткой вентиляции лежал его коммуникатор. Дрейк так и не решился выбросить его из окна пневмопоезда, пока ехал на восток, хотя Ванхортон у него в голове разочарованно вздыхал и цокал языком на каждой станции. У Дрейка хватило ума не брать коммуникатор на встречу с Роганом, но оставлять его в мотеле было нельзя: там были идентификаторы и звонки, о которых не должны знать на Восточном побережье. Дрейк усмехнулся, представив лицо Рогана, перебирающего сообщения о поломке робота-газонокосильщика и счета за косметический ремонт фасада.

Сдув пыль с экрана, Дрейк хотел было сунуть коммуникатор в рюкзак, но тут вдруг сработала визуальная идентификация, и экран засветился.

Дрейк упал на пол, накрыв коммуникатор ладонью. Из-за грохота эстакады невозможно было понять, изменилось ли что-то за пределами комнаты. Был ли там кто-то, кто мог заметить призрачный огонек, метнувшийся в темном окне?

На всякий случай Дрейк решил, что был. Приглушив подсветку экрана и осторожно раздвинув пальцы, он увидел непрочитанное сообщение из Центра Сновидений Юго-Западного округа: «Получен 1 (один) мыслеобраз Элизабет Барри. Для просмотра мыслеобраза вам следует явиться…»

Дрейк замер, глядя на многоточие, которым всё обрывалось. Он не мог позволить себе думать об этом. Эти мысли были непозволительной роскошью, отнимавшей то немногое, что у него пока еще оставалось, – время. Смахнув с экрана непрочитанное сообщение, он сунул коммуникатор в рюкзак и поднялся на ноги. Выйти можно было и через дверь – при условии, что снаружи никого нет.

Взявшись за ручку, он тут же почувствовал чье-то присутствие на галерее, но выхода не было: надо было как можно скорее убираться отсюда. Дрейк вытащил из кармана пистолет и рывком распахнул дверь.

Снаружи стоял Конни. Парня трясло; губы у него были совершенно белые и дергались так, словно он безуспешно пытался ухватить ими что-то большое и колючее.

– Они… они… – прошептал Конни.

Вся одежда его была забрызгана бурым, рукав куртки оторван, на виске под грязными белесыми волосами виднелись потеки крови. Дрейк схватил его за шиворот и потащил к пожарной лестнице, чувствуя, как сердце мучительно проваливается в желудок.

От Рогана и его ребят почти невозможно сбежать. Это значит, что Конни отпустили – чтобы проследить, куда он пойдет. Вернее, чтобы убедиться, что он побежал не к кому-то из транспортных картелей, а именно к Томми Вальтеру. Это был единственный способ проверить, правду ли сказала Трин.

Судя по ужасу в глазах Конни, то, что сделали с ней ребята Рогана, чтобы заставить ее говорить, было уже непоправимо. Именно на это Дрейк и рассчитывал: изуродованный труп посредницы лучше любых слов докажет картелям, что Роган начал войну против них. Но Роган и сам догадался, что вляпался, как только Трин произнесла: «Томми Вальтер». И теперь единственный шанс Рогана – сделать так, чтобы никто никогда не нашел участников сегодняшнего ночного веселья.

Над парковкой маячило уже с десяток черных матовых аэромобилей. Если бы не коммуникатор, подумал Дрейк, им достался бы только Конни. Главное – выбраться отсюда живым. Тогда шансов на то, что Роган найдет его раньше, чем картели доберутся до самого Рогана, будет поменьше: все-таки Роган более заметная фигура, чем Томми Вальтер.

Дрейк толкнул Конни к лестнице и показал пистолетом наверх. Эта часть здания особо не освещалась, так что у них будет секунд пять, чтобы влезть на крышу. Дальше надо пробежать почти двести метров по совершенно плоской кровле, утыканной противотуманными прожекторами, чтобы добраться до технического лифта, ведущего на верхний уровень эстакады. Но об этом Дрейк старался пока не думать.

За грохотом эстакады ничего не было слышно, но Дрейк был почти уверен, что ребята Рогана сначала проверят номер. Хорошо бы они задержались – хотя бы на пару минут.

Он повернулся к Конни и увидел выпученные глаза и трясущиеся губы.

– …не сказала… ты здесь… – сквозь шум эстакады с трудом можно было разобрать слова.

Конечно, Трин не сказала им, что я живу у тебя в мотеле, подумал Дрейк. Иначе Роган занялся бы в первую очередь тобой, а не ею. Кто же знал, что ты, как последний придурок, попрешься сюда, вместо того чтобы попытаться найти кого-нибудь из картеля, с которым она работала.

– На чем ты приехал? – прокричал Дрейк ему прямо в ухо.