Гарторикс. Перенос

– Всё будет хорошо. – Эштон прижал ее к себе. Запах ее волос ударил ему в голову, заслоняя весь остальной мир. – Я обо всём позабочусь.

И она доверилась ему – целиком, без остатка, впервые после выхода из клиники. Он так и сказал: «Я обо всём позабочусь», – и Мия решила, что он имел в виду ее. Что Эштон позаботится о ней.

– Это мальчик, – врач повернулся к Эштону и впервые за весь прием улыбнулся сначала ему, а потом Мие. – Конечно, современные методы хромосомного анализа позволяют определить только предполагаемый биологический пол…

Врач еще что-то говорил об участии родителей в формировании гендера и о том, как важно давать ребенку самостоятельно исследовать весь доступный ему гендерный спектр, но Эштон уже не слушал. Острое чувство счастья захлестнуло его с головой, как в тот первый раз на озере, когда они с Мией вылезли на крышу старенького аэротакси и встали рядом на самом краю, крепко держась за руки.

Эштон взглянул на нее – и в первый момент ему показалось, что Мия куда-то вышла, а ее место в гинекологическом кресле заняла незнакомая женщина. Она смотрела на него, но с тем же успехом могла бы смотреть в потолок или на пол. Эштону пришлось прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что она живая.

– Я вижу, вы передали мужу право принимать за вас решения, связанные с вашим здоровьем…

Голос врача доносился издалека, словно то, о чем он говорил, имело отношение к совершенно другим людям. Мия всё так же смотрела на Эштона, не шевелясь и никак не показывая, что она хоть что-нибудь слышит. Каменея под этим взглядом, он заставил себя повернуться к врачу.

– Это еще тогда, в клинике… они просили подписать формы…

– Да-да, у них это стандартная процедура, – врач смахнул пару окошек у себя на экране и профессионально улыбнулся обоим. – Поскольку я не вижу аннулирующего документа…

– Мы как-то… не думали с тех пор об этом, – неловко сказал Эштон.

– …то формально окончательные решения по поводу родов принимаете вы. – Врач вежливо посмотрел на него, игнорируя краску, заливавшую лицо и шею Эштона. – Конечно, рождение ребенка – это совместный опыт, но закон требует, чтобы на консультации я обращался в первую очередь к тому из вас, на ком лежит юридическая ответственность. Надеюсь, это не помешает нашему разговору.

Врач замолчал в ожидании. Эштон тупо смотрел, не зная, что сказать.

– Мне бы очень помогло, если бы вы произносили ответы на мои вопросы вслух, – уточнил врач. – Система всё записывает…

– Да. Нет. Конечно, – спохватился Эштон и на всякий случай сказал погромче: – Не помешает.

Они поговорили с врачом о родах. Эштон послушно отметил все нужные галочки во всех необходимых документах. Он даже выбрал настенный фон в родильной палате – «свежая трава под ярким солнцем»: Мия всегда любила ходить босиком по траве. Врач еще раз поздравил обоих, и они оказались на улице.

Мия так и не проронила ни слова. В такси она сразу отвернулась к окну. Эштон сел рядом. По ее лицу, отражавшемуся в оконном стекле, плыли равнодушные облака – он специально заказал дорогое аэротакси, с доступом на верхний уровень, чтобы ее не укачало. Эштон попытался поймать ее взгляд в отражении, но Мия смотрела вдаль – туда, где не было ни аэротакси, ни Эштона, ни даже ее самой.

Так же молча они вышли из такси возле дома. Прозрачная капсула пневмолифта с антиультрафиолетовой тонировкой бесшумно оторвалась от земли и понесла их вверх, на 54 этаж. Эштону заложило уши; чем выше они поднимались, тем сильнее его вдавливало в стеклянный пол, словно он погружался на дно океана, а не поднимался на высоту 243 метров над уровнем моря.

– Всё будет хорошо, – умоляюще произнес он.

Мия обернулась. Ее глаза на мгновение стали прозрачными – и он провалился в ледяной океан ужаса между ее перепутанных ресниц.

– Он дышит там, внутри, – сказала она. – Дышит в воде.

Пневмолифт задрожал и замер. Мия достала карту-ключ, открыла дверь и вошла в квартиру. Эштон сделал шаг, чтобы войти следом. Тогда она, не оборачиваясь, добавила:

– Если он родится, то больше не сможет так делать.

Эштон застыл на пороге. Мия скинула туфли и скрылась в гостиной. Через минуту он услышал, как в глубине квартиры зашумела вода.

Глава 2. Дрейк

На верхнем танцполе было битком, но Рогана еще не было. Вместо него на диване сидели две длинноногие девицы в полупрозрачных платьях, похожие на экзотических насекомых. Увидев Дрейка, одна помахала ему рукой и улыбнулась. Роган не разрешал своим мотылькам общаться с посетителями, но в его отсутствие и те, и другие делали вид, что в этом нет ничего особенного.

Дрейк потолкался среди горячих скользких тел, пробился к бару и взял водки со льдом. В другое время он бы подождал здесь, у бара, тем более что Йенна, как всегда, плеснула ему от души, с запасом. Но сегодня был особенный день, и у Дрейка было мало времени. Он сделал большой глоток и направился к дивану.