Garum Regius

Я тогда подумал, что Спартак может и лукавить, как и любой другой человек. Порой, лукавят даже великие полководцы и народные герои, скажу я вам.

Но Корнелия встала на защиту темнокожего бойца.

– Спартак, кто его заколет? Ты посмотри с какой лёгкостью он пробивает им головы!

– Это потому, что их три дня не кормили! Думали, что это пойдёт на пользу – злее будут. А Крикс-то жрал в три горла!

– Это не так важно! Никто об этом не знает. Важно, что народу нравится! Твой народ счастлив! – сказала Корнелия.

– Мой народ?

Спартак опечалился и выпил вина.

– Ну… Спартак, если хочешь, я больше не выйду на эту долбаную арену. Стоит ли так расстраиваться из-за пустяка, друг мой?

Полководец молчал.

– А мы спросим Марцеллуса! – сказала Корнелия. – Пусть он разрешит наш спор! Марцеллус, что думаешь? Продолжить ли Криксу проламывать гладиаторские головы на радость народу и нам, или пускай он сядет в этой ложе вместе с нами и накачается дешёвым цересом, чтобы завтра мучить всех своей головной болью и дерьмовым настроением?

– Шоу должно продолжаться, – сказал я.

Я считал, что мы должны пользоваться любой возможностью для роста нашей популярности у населения. А тем более, я был против раскола в нашем либертарианском лагере.

– Спартак, не нужно останавливаться на половине пути! – сказал я.

– Хорошо сказал, Марцеллус! – похвалила меня Корнелия.

– Валяйте! Если нужно для дела, – сказал Спартак.

– Ну вот и чудненько, – сказала Корнелия. – Эй, сигнальте четвёртый тур!

07

Четвёртый тур прошёл в быстром темпе – гладиаторы отдохнули и убивали с высокой скоростью. Но Крикс в этот раз не спешил. Вероятно, его задели слова Спартака о трёх криксовских горлах.

Даже когда его соперник уже валялся в кровавой луже, но был ещё в сознании, он не торопился покончить с ним.

– А ведь я могу оставить ему жизнь! – кричал он трибунам.

Толпа ревела.

Женщины бились в истерике, мочились под себя и падали в обмороки, а мужчины орали и до крови сжимали кулачки.

– Убить или сохранить? – кричал Крикс. – Я не слышу! Убить или сохранить? Громче! Я не слышу!

Народ жаждал крови.

– Хорошо! Воля народа – закон! – крикнул Крикс и добил своего противника.

По мере того, как дело шло к финалу наших игр, росли и ставки.

Ставили уже стада баранов и целые поместья. Участники выступали уже не командами, а в индивидуальном порядке.

Конечно же, Крикс дошёл до финала, но дубина его не выдержала такой интенсивности использования и разлетелась в мелкие щепки, когда встретилась с головой последнего противника.

Криксу вынесли новую палку, но он решил ещё раз, как он выражался, добавить специй в наше представление, и выбрал на финальную встречу всего-навсего небольшой нож. Я думал, что в тот день его таки обожествят и запишут в заслуженные олимпийцы на вечные времена.

Его противник был вооружён вилами и сетью. Он не стал испытывать судьбу и отказываться от своего нехитрого оружия, чтобы уравняться со своим оппонентом. Его можно понять – он три дня не ел. Ему предстояло либо убить Крикса и получить свободу, либо позволить Криксу убить себя.

Мужчина был таким же рослым, как Крикс. Он был опытным воином – его тело украшали жуткие шрамы, которые, вероятно, остались на добрую память о былых сражениях.

– Как зовут тебя, великий воин? – спросил своего противника Крикс, когда они вышли на арену.

– Аставий Руст, – ответил великий воин.

Зрители зааплодировали.

– Чего ты хочешь? – спросил Крикс.

– Убить тебя! – ответил Аставий Руст.

Гладиатор снова сорвал аплодисменты.

– Но зачем тебе моя смерть?

– Чтобы получить свободу!

Крикс поднял руки и поворачивался во все стороны.

– Свободу! Он хочет свободы, как и все мы! Свобода или смерть! Свобода или смерть! – кричал Крикс, а толпа повторяла эту кричалку вместе с ним.

Поединок был тяжёлым для Крикса – он пару-тройку раз был на волосок от смерти, а Аставий умудрился поранить красивое мускулистое тело своими тупыми вилами. Рана кровоточила, и Крикс начал прихрамывать, но он не мог позволить себе отступить. И его можно понять – на кону была его честь, ну и ещё кое-что, пожалуй.

А в какой-то момент Аставий набросил на Крикса сетку и повалил его на песок. Это напугало всех, а в особенности Корнелию.

– Остановить! Остановить! Сука! – кричала она.

Но Спартак коротким жестом приказал не прерывать боя.

Аставий уже был готов нанести последний удар, но Крикс чудесным образом сумел выпутаться из сетей и встать. Всё-таки он был упорным малым, этот Крикс.

А вот Аставий оступился и упал на колено. Крикс воспользовался небрежностью великого воина и полоснул его ножом по руке, да так, что вилы Аставия упали на песок.

Зрители ахнули и замерли.

Теперь долгожданная тишина давила на уши. Было слышно лишь биение сердца Корнелии.

Крикс схватил Аставия за длинные волосы и приставил свой нож к его горлу.

– Проси пощады, великий воин!

Но великий воин молчал.

– Проси! И я дам её тебе!

Аставий упорствовал и ничего не просил.

– Я дам тебе свободу! Проси!

Но Аставий молчал, и трибуны молчали вместе с ним.

Казалось, что и сам Крикс замешкался, и не знал, что ему делать.

– Убей его! – крикнула Корнелия.